И так, в начале 1836 года Диккенс успешно вступает в литературу. В апреле происходит еще одно важное событие: он женится на Кэтрин Хогарт, дочери известного журналиста.
С молодыми супругами поселились брат Диккенса Фредерик и сестра Кэт-Мери. В то время было принято, чтобы девушки жили в семье женатого брата или замужней сестры, помогали по хозяйству и воспитывали детей. (Годы спустя с Диккенсами поселится младшая сестра Кэт и Мери, Джорджина, которая станет заботливой домоправительницей.) Все четверо были молоды, счастливы, веселы. В домике царили радость и смех. Диккенс всем сердцем привязался к милой, доброй Мери, преклонявшейся перед его талантом. А как она умела слушать!
Еще в марте газета "Таймс" известила, что вскоре издатели Чепмен и Холл опубликуют первый выпуск "нового сочинения" мистера Боза. Первый, второй, а за ними третий и четвертый месячные выпуски романа "Посмертные записки Пиквикского клуба" появились в должный срок. Диккенс умел не только веселиться, он самозабвенно работал, и тогда в домике стояла тишина. Но вечером - вечером вместе с Чарльзом "входили" в гостиную герой романа мистер Пиквик, его друзья-пиквикисты, ловкий мошенник Джингль, и шуткам не было конца.
Забавен был мистер Пиквик - добрый пожилой толстяк в круглых очках, черных гетрах и тесно облегающих панталонах песочного цвета. Он председатель клуба, который зовется "пиквикским" - в честь его "ученых заслуг". Ведь мистер Пиквик написал целую "диссертацию" о повадках мелкой рыбешки-колюшки. Друзья мистера Пиквика тоже забавны. Это влюбчивый, как юноша, пожилой мистер Треси Тапмен, всегда унылый поэт Огастес Снодграсс и трусоватый "спортсмен" Натаниел Уинкль. Они сопровождают мистера Пик вика в его поездке по стране, потому что Сэмюел Пиквик решил на склоне лет узнать мир. С самого начала друзья попадают в разные смешные истории. Вот с чемоданом в руке, с подзорной трубой и записной книжкой мистер Пиквик усаживается поудобнее в наемном экипаже и сразу приступает к познанию мира и жизни.
"Сколько лет лошадке, приятель?- полюбопытствовал мистер Пиквик, потирая нос приготовленным для расплаты шиллингом.
- Сорок два,- ответил возница, искоса поглядывая на него.
- Что? - вырвалось у мистера Пиквика, схватившего свою записную книжку
Кебмен повторил...
- А сколько времени она ходит без отдыха в упряжке?
- Две-три недели,- был ответ..
И мистер Пиквик снова занес удивительное сообщение в записную книжку"(Т. 2, с. 22-23.).
Но когда кеб подкатил к гостинице, где ожидали мистера Пиквика друзья, и он захотел расплатиться с кебменом, тот бросил шиллинг на землю и угрожающе "завертел кулаками" Да что - завертел: "обнаруживая полное пренебрежение к личной собственности, он сбил с мистера Пиквика очки и, продолжая атаку, нанес первый удар в нос мистеру Пиквику, второй - в грудь мистеру Пиквику, третий - в глаз мистеру Снодграссу, четвертый, разнообразия ради, в жилет мистеру Тапмену, затем прыгнул сперва на мостовую, потом назад, на тротуар, и в заключение вышиб весь временный запас воздуха из груди мистера Уинкля - все это в течение нескольких секунд"*. Оказывается, кебмен принял мистера Пиквика и его друзей за шпионов, и трудно сказать, чем бы кончилось дело, не вмешайся молодой человек в зеленом фраке, некий Джингль. Он утихомирил кебмена и вместе с друзьями-пиквикистами занял место на верху кареты. Быстро-быстро сыплет авантюрист Джингль бессвязными фразами: "Головы, головы,- кричит он, когда карета проезжает под низкой аркой ворот,- ужасное место - страшная опасность - не давно - пятеро детей - мать - женщина высокая, ест сэндвич об арке забыла - кррак - дети оглядываются - мать без головы - в руке сэндвич - нечем есть - глава семьи обезглавлена - ужасно, ужасно"**. Этот английский барон Мюнхаузен едет с пиквикистами к их другу мистеру Уордлю в усадьбу Дингли-Делл. Там, вытеснив из сердца старой девицы Рейчел любвеобильного мистера Тапмена, он бежит с ней в Лондон, чтобы обвенчаться и завладеть ее состояньицем. Негодующие Уордль и Пиквик бросаются в погоню, и в Лондоне, во дворе старой гостиницы "Белый олень", происходит знаменательная встреча мистера Сэмюела Пиквика и его будущего верного слуги Сэмюела Уэллера.
* (Т. 2, с. 22-23.)
** (Там же, с. 24.)
Сэм появился в романе не случайно. В книжные лавки поступил уже четвертый выпуск "Записок", но эти тоненькие книжицы не пользовались большим успехом. Читатель привык к романтическим подвигам молодых, пылких героев; его не очень увлекали похождения старого чудака. Даже Джингль с его уморительной манерой говорить не вызвал большого интереса. Но стоило возникнуть на страницах романа сметливому "кок-ни"* Сэму Уэллеру, как все переменилось.
* (Кокни - лондонец из низов общества. (Зд. и далее прим. автора.))
Джентльмены желают навести справки, и Сэм остроумно отвечает на их вопросы, не переставая чистить обувь постояльцев. Уж он-то знает, в каком номере остановились "пара веллингтоновских сапог, изрядно изношенных, и пара дамских башмаков".(Т. 2. с. 166.)
Беглецов поймали, но Джингль повел себя самым бессовестным образом. За 120 фунтов он отказался от мисс Рейчел, так что, посрамленная и униженная, она возвращается в Дингли-Делл. (Впрочем, Диккенс ее не жалеет. В его среде были жесткие взгляды на роль старой девушки в семье. Считалось, что она должна посвятить себя воспитанию племянников и племянниц и быть довольной своей судьбой.) Мистер Пиквик нанимает в услужение Сэма Уэллера и опять попадает в разные переделки. Его квартирная хозяйка миссис Бардл, например, предъявляет к мистеру Пиквику иск за "нарушение обещания жениться". Мистер Пиквик возмущен и отказывается уплатить 1500 фунтов стерлингов "неустойки". Он обещания не давал, но бесчестные адвокаты Додсон и Фогг так ведут судебный процесс, что мистера Пиквика от правляют в долговую тюрьму, куда за ним следует верный Сэм.
Там, во Флитской тюрьме, мистер Пиквик встречает кругом задолжавшего Джингля. Однако Пиквик не торжествует победу над врагом. Совсем напротив. Увидев Джингля, голодного, больного и униженного, он даже не вспоминает о прежних обидах, а сразу приходит на помощь. Он кормит Джингля, выкупает его платье, заложенное в ломбард, платит его долги, и Джингль впервые в жизни стыдится своего вероломства: "Добрый человек!-сказал Джингль, пожимая ему руку и отворачиваясь...- ребячество плакать - ничего не могу поделать - слаб - болен - голоден. Все заслужил - но страдал много - да"(Т. 3, с. 218.).
Мистеру Пиквику ничего не стоит заплатить 1500 фунтов и миссис Бардл, он ведь человек состоятельный. И если он решил скорее умереть во Флите, чем заплатить, то делает это "для принципа": он не хочет потакать лихоимцам Додсону и Фоггу.
Может быть, мистер Пиквик так и умер бы во Флитской тюрьме, но случилось непредвиденное. Додсон и Фогг отправили в тюрьму и миссис Бардл - за отказ уплатить судебные издержки. И ей пришлось бы очень плохо, не приди на помощь мистер Пиквик. Когда она письменно подтвердила, что взвела на него напраслину, он уплатил за нее мошенникам адвокатам.
Так мистер Пиквик вместе с Сэмом вновь возвращается к любимым занятиям. Но друзья его Уинкль и Снодграсс женятся и не могут больше странствовать по дорогам Англии. Тогда мистер Пиквик покупает небольшой домик около Лондона. Пиквикский клуб кончает свое существование, и можно ли сомневаться, что Сэм, не покинувший хозяина в тяжкие дни, останется с ним навсегда?
"Записки Пиквикского клуба" (1837)-веселая книга. Проделки Джингля, его несусветное вранье, остроумие Сэма, комические приключения Пиквика, незадачливость и "робость" инкля, влюбчивость Тапмена, даже нахальство "костоправов" Бена Сойера и Бенджамена Аллена, которые от всех недугов лечат пиявками, слабительным и микстурой,- все это очень смешно. Но подобных комических ситуаций великое множество и в романах предшественников Диккенса - Филдинга и Смоллета. Если бы Диккенс последовал их примеру или своему первоначальному замыслу, читатель получил бы еще один занимательный роман. Он посмеялся бы над смешным старичком, который все время попадает в несуразные положения. То оказывается в спальне леди "с желтыми папильотками", то в загоне для скота, куда его, беспробудно пьяного, доставляют на тачке; то ветер срывает с него шляпу, и толстяк вприпрыжку бежит за ней; то он проявляет чрезвычайный интерес к пуншу - со всеми вытекающими отсюда последствия ми. И все эти приключения еще смешнее потому, что происходят с человеком, который серьезно считает себя большим ученым.
Но с мистером Пиквиком происходит удивительная перемена. Из глуповатого, тщеславного пожилого джентльмена он превращается в бескорыстного рыцаря добра и справедливости.
По меткому замечанию английского писателя Герберта Честертона, Пиквик изменился потому, что изменился сам писатель. Где-то на середине романа "Боз превратился в Диккенса, открыв в добродушном толстяке нового Дон Кихота" - так велика у мистера Пиквика потребность помогать людям. Правда, и на его пути встречаются свои ветряные мельницы*, свои злые "волшебники", с которыми бесполезно бороться. Ведь удалось Додсону и Фоггу упечь мистера Пик вика в тюрьму и поживиться на его благородстве. Но они не могут ни сломить гордости мистера Пиквика, ни помешать ему делать добро.
* (Здесь имеются в виду препятствия, с которыми бессмысленно бороться. Как известно, Дон Кихот, приняв ветряную мельницу за злого волшебника, тяжело пострадал.)
Дон Кихота мистер Пиквик напоминает еще и своей не практичностью. Даже удивительно, что в молодости его жизнь была "посвящена погоне за богатством"*. Но мистер Пиквик сейчас совсем не тот, что прежде. Он сам говорит: "Теперь передо мной открылось нечто, о чем я до сей поры не имел понятия"**. Он понял, какое это счастье - делать добро. И Диккенс очень мудро наделяет этой способностью не Пиквика - коммерсанта, а Пиквика - странствующего рыцаря, Пиквика переродившегося или, вернее, свободного от всякой корысти, точно новорожденный младенец.
* (Т. 3, с. 443.)
** (Там же)
Разумеется, "английский Дон Кихот" должен был иметь английского Санчо Пансу. Им стал Сэм Уэллер. Правда, они поменялись обликом. Мистер Пиквик толстоват, он любитель покушать и выпить вроде Санчо, а его "Панса" худ и высок, словно Дон Кихот. Но, как и герои Сервантеса, Сэ мюел Пиквик и Сэмюел Уэллер дополняют друг друга. Наверное, поэтому они носят одно и то же имя (у Диккенса ведь ничто не случайно).
Трезвомыслящий, несентиментальный Сэм - прочная опора для чувствительного и доверчивого мистера Пиквика. А у Сэма, с тех пор как он узнал мистера Пиквика, есть кого уважать и любить по-настоящему. До встречи с мистером Пиквиком он только поиздевался бы над Джинглем, оказавшимся в беде, но доброта мистера Пиквика благотворно влияет на Сэма. Он чувствует все величие бескорыстной человечности.
Сэм Уэллер и Сэмюел Пиквик помогают друг другу и учат друг друга. Это отношения не слуги и хозяина, а, скорее, отца и сына. Недаром Сэм согласен на разлуку с любимой девушкой, но расстаться с мистером Пиквиком для него невозможно, ведь мистер Пиквик для Сэма тоже опора - опора духовная.
Уже в "Очерках Боза" Диккенс показал себя защитником бедняков, гражданином, которого заботят нищета и страдания обездоленных, который хотел бы изменить их положение. То же можно сказать о "Записках Пиквикского клуба". Но чтобы не нарушать цельности комического романа, Диккенс рисует картины нужды и страданий во вставных новеллах. Их в романе несколько. Уже в главе III появляется "Рас сказ странствующего актера", тема которого "нужда и болезнь". В главу XI включена новелла "Рукопись сумасшедшего", о братьях, которые по расчету выдали замуж сестру. В "Возвращении каторжника" Диккенс пишет о гибельном влиянии жестокости на подростка, который становится преступником.
Однако неприкрашенная правда жизни вторгается и в благополучный мирок мистера Пиквика. Вот он попадает во Флит, а писателю это дает возможность напомнить о тех, кого разорили нескончаемые тяжбы, о разочарованиях, страхах, разбитых надеждах, сумасшествиях и самоубийствах, которыми нередко кончаются судебные процессы. Вот он, будто случайно, показывает мистеру Пиквику с его романтическим представлением о старых судебных Иннах* жалкую, "чахлую", страдающую одышкой старуху. Она убирает кон тору, которую после долгого дня наконец покинули клерки. А сколько в Лондоне таких адвокатских контор, "изобретенных для мук и терзаний подданных его величества и для утешения и обогащения служителей закона"**.
* (Инны - судейские корпорации.)
** (Т. 3, с. 6.)
Вот Сэм рассказывает мистеру Пиквику о том времени, когда он жил в "немеблированных комнатах... под арками моста Ватерлоо..."* "Диковинные вещи я там видел... Такие вещи, сэр... которые проникли бы в ваше доброе сердце и пронзили бы его насквозь. Регулярных бродяг вы там не увидите, будьте спокойны, они умеют устраивать свои дела... а обыкновенно в темные закоулки таких заброшенных мест набиваются умирающие с голоду, бездомные люди..."**.
* (Т. 2, с. 263.)
** (Там же.)
Сэм рассказывает о своем детстве. Его воспитала улица. По счастью, он остался честен и порядочен, но мистер Пиквик с сожалением качает головой: улица и ее "школа" - совсем не подходящее место для детей.
Все, от чего страдает народ, все, что объясняется "завистью", "слепотой", "предрассудками" и "жестокосердием" господствующих классов,- все, по мнению Диккенса, должно быть упразднено, потому что "последний бедняк имеет право требовать создания повсюду условий пристойной и здоровой жизни в такой же мере, в какой они обязательны для благополучия богачей и государства" (Т. 2, с. 11.).
Как же сам Диккенс представлял себе эту "пристойную и здоровую жизнь"? Он нарисовал ее идеал в быте счастливой патриархальной усадьбы Дингли-Делл.
Уже первая встреча пиквикистов с ее хозяином, хлебосольным, добрым мистером Уордлем, настраивает читателя на веселый лад. Насладившись вдоволь военным смотром, мистер Уордль, его две хорошенькие дочки, жених одной из них, мисс Рейчел и пиквикисты приступают к завтраку. Слуга, "жирный парень" Джо, достает из огромной корзины жареную птицу, телятину, языки в желе, салат, и все дружно поглощают эти яства, не забывая, конечно, о вине. На следующий день, после многих забавных происшествий, когда выяснилось, например, что "спортсмен" Уинкль не умеет ездить верхом, пиквикисты приезжают в Дингли-Делл. Дингли-Делл - маленькая сказочная страна. Утопия. Здесь все веселы, довольны и сыты. Диккенс опять с удовольствием описывает ростбифы, огромные аппетитные паштеты, пирожки с телятиной, и всего этого так много, хватит и на хозяев, и на гостей, и на слуг, и, конечно,- ненасытного "жирного парня".
(Наверное, и воспоминание о голодном детстве заставляет Диккенса рисовать пирушки в Дингли-Делл и "прекрасные обеды", которыми ублажают себя путники в придорожных гостиницах.)
А как патриархально в Дингли-Делл празднуется рождество: в уютной кухне, среди домочадцев и слуг. Сколько поцелуев раздается под рождественской омелой*, причем молодые люди целуют девушек не только во славу младенца Христа. Если и ссорятся в этом маленьком домашнем раю, то лишь со вздорной мисс Рейчел. Сытость, уют и веселье - Диккенс мечтал сделать это уделом всех тружеников. Но для этого всем хозяевам надо было стать уордлями и пиквиками - мечта, конечно, несбыточная. Однако Диккенс "Пиквикского клуба" хочет верить в возможность таких отношений - толь ко верхам надо создать для бедняков "условия пристойной и здоровой жизни", которые кажутся ему идеальными.
* (В Англии на рождество к потолку привешивали куст омелы. По целуй под ним означал прошение обид.)
Диккенс питает к народу не только горячее сочувствие, но и огромное уважение - к его здравому смыслу, стойкости, чувству справедливости, чувству юмора. Не случайно этими качествами обладают симпатичные ему Сэм Уэллер и его отец, кучер пассажирской кареты, Тони "Веллер". Их устами он высказывает многие свои мысли и чувства. И Сэм, умный и насмешливый сын народа, прекрасно видит то, что скрыто от взоров мистера Пиквика: равнодушие верхов к интересам нижестоящих, стремление поживиться за их счет. Да, бедняки погибают под арками моста Ватерлоо, а некий молодой аристократ получил "пожизненную пенсию за то, что дед жены дяди его матери подал королю трут, чтобы раскурить трубку"*. Конечно, это анекдот, сказка, но, как говорил великий русский поэт, "сказка - ложь, да в ней намек, добру молодцу урок". Своим мнимым простодушием Сэм морочит судейских на процессе "Бардл против Пиквика", откровенно смеется над их высокомерием - не в пример трусоватому мистеру Уинклю, который только запутал дело.
* (Т. 3, с. 353.)
Тони "Веллер" выражает отношение народа (и глубоко справедливое, как считает Диккенс) к жадным служителям церкви. Он задает головомойку проповеднику Стиггинсу, который лицемерно проповедует воздержание, а себе не отказывает в удовольствиях. Он высмеивает дам-благотворительниц, которые посылают в Африку "душеспасительные" (с напечатанными на них молитвами) носовые платки, знать не желая о страданиях своих английских бедняков.
Тони Уэллер принимает "посильное" участие в предвыборной кампании в городке Итенсуилле, вываляв в грязи кандидатов одной из партий. Таков мудрый суд народа, но здесь это - веселый суд...
"Пиквикский клуб" принес Диккенсу не просто успех, но настоящую славу. Он стал знаменит "в одночасье", как было только еще с одним великим англичанином за двадцать лет до этого - с поэтом Байроном. Но слава "мистера Боза" была поистине всенародной.
Прошло сто сорок с лишним лет, как появились "Записки Пиквикского клуба", а роман Диккенса жив и сейчас, неизменно вызывая улыбку. В чем же секрет его притягательности? Почему, смеясь над приключениями мистера Пиквика, читатель испытывает к нему горячую симпатию, переходящую в умиление? Причина в том, что "Пиквикский клуб" не только веселая, но и очень гуманная книга. Это роман о великой силе добра и благожелательности, о счастье быть добрым и помогать другим. И еще - в том, что мистер Пиквикста становится для читателя почти живым, реальным человеком, с которым можно подружиться. Такой человек усадит тебя в теплый уголок у камина, с участием выслушает. В компании вымышленного мистера Пиквика легче переносить невзгоды, усталость и печаль. Вот почему мы всегда полны любви и благодарности к этой замечательной книге.