Вопрос о реализме Диккенса решается так же, как он решается и по отношению ко всякому другому писателю его времени. Увидел ли Диккенс те силы, которые в ту пору существовали в буржуазном обществе? Насколько правильно он их отобразил?
Сказать, что Диккенс был критиком буржуазного общества, что он изобразил хищническую сущность буржуазии, это значит сказать только половину. Во времена Диккенса такого рода критика капитализма была уже неполной, она не вполне точно, отражала положение вещей. Точка зрения на буржуазное общество как на сплошное царство конкурентной "борьбы за существование" уже тогда являлась буржуазно-ограниченной.
И ведь недаром Энгельс писал по поводу теории Дарвина о борьбе за существование, что это есть перенесение "из общества в область живой природы учения Гоббса о bellum omnium contra omnes и учения буржуазных экономистов о конкуренции, а также мальтусовской теории народонаселения"1 и что обратное перенесение этой теории из органической природы на общество есть простой кунстштюк, при помощи которого стремятся доказать верность этих теорий как вечных законов человеческого общества. В письме к Лаврову от 12 ноября 1875 года Энгельс подчеркивает неверность и односторонность двух противоположных точек зрения: точки зрения сплошной "борьбы за существование" и сплошной "солидарности" человечества. Этим двум точкам зрения Энгельс противопоставляет марксистскую теорию классовой борьбы2
1 (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 622)
2 (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 34, стр. 133 - 138)
Исчерпывающее освещение этой проблемы, как известно, дает "Коммунистический манифест" в изложенном там учении Маркса и Энгельса о конкуренции в капиталистическом обществе.
Конкуренция сначала одинаково разъединяет всех - она действует внутри рабочего класса так же, как внутри класса капиталистов. Но далее у рабочих появляются зачатки классовой солидарности, которые крепнут с каждой новой битвой.
"Рабочие время от времени побеждают, но эти победы лишь преходящи. Действительным результатом их борьбы является не непосредственный успех, а все шире распространяющееся объединение рабочих"1.
1 (Там же, т. 4, стр. 432)
"Волчий" закон капитализма, таким образом, остается в силе только для самих капиталистов. Более того - "Манифест" отмечает возрастающую конкуренцию буржуа между собою.
Поэтому в капиталистическом обществе середины XIX века имеются уже две силы, две тенденции, а не одна. С одной стороны - тенденция разъединения, борьбы, всеобщей враждебности (капиталистический закон конкуренции), и с другой - тенденция единения, человечности, взаимопомощи, содружества - крепнущая классовая солидарность пролетариата.
И недаром "Коммунистический манифест", отмечая, с одной стороны, что буржуазия разорвала все патриархальные, идиллические связи, оставив между людьми "только одну связь - голый интерес, бессердечный чистоган", в то же время заканчивается историческими словами:
Литература того времени в тех случаях, когда она улавливала существование этих двух сил, изображала их как "любовь" и "ненависть", как "добро" и "зло" и т. п., то есть сводила их к категориям буржуазной идеологии.
В этих категориях "добра" и "зла", "любви" и "ненависти", взаимной вражды и взаимной помощи открылся и Диккенсу мир современного ему буржуазного общества.
Идейным базисом для такого изображения Диккенсу послужили два типа мировоззрения прошлых столетий, так сказать, две картины мира: гоббсовский закон звериной борьбы всех против всех, "homo homini lupus est", и просветительски-гуманное учение о любви людей друг к другу. С одной стороны - "мир Мандевиля", то есть мир зла, с другой - "мир Шефтсбери", то есть мир добра.
Эти два мировоззрения в их сумме дали диккенсовскую картину буржуазного общества.
Добро и зло, по мнению Диккенса, - полярные противоположности, переходы между которыми невозможны; они существуют в мире скорее параллельно, нежели во взаимодействии. Но в то же время Диккенс правильно и совсем не в унисон с господствующей буржуазной идеологией прикрепляет эти две категории к двум различным социальным группам: мир зла - буржуазия, мир добра - угнетенные классы.
И в этом принципиальном разграничении положительных и отрицательных, человеческих и "античеловеческих" тенденций внутри буржуазного общества сказался величайший реализм Диккенса.
Каковы же те художественные средства, которыми Диккенс осуществляет изображение этой внутренней противоречивости, этой многоплановости действительности? Какова внутренняя структура его произведений, отражающая борьбу этих полярных сил? Диккенс увидел борьбу внутри буржуазного общества, борьбу классов, борьбу угнетателей и угнетенных, - как же он их отобразил?
Эти художественные средства, самый способ сочетания этих средств являются основой художественного своеобразия Диккенса. Диккенс, целиком, казалось бы, вырастающий (и действительно так оно и есть) из литературной традиции XVIII века, создал нечто новое путем сочетания стилистически разнородных элементов.
Романы молодого Диккенса представляют собой поле битвы различных стилей. Эти различные стилевые тенденции отражают противоположные мировоззрения, некогда претендовавшие на всеобщий охват действительности, а теперь объединенные Диккенсом в своеобразное противоречивое целое и тем самым ограниченные в своем значении. Вместе с тем эта стилевая противоречивость позволяет Диккенсу отразить более адекватно сложную картину современного ему общества.
Диккенс преимущественно писатель внешней образности, художник видимых сторон бытия, явлений в их чистом выражении.
И подобно тому как характеристику людей он начинает с их внешности (физиономия, манера речи, манера держаться), так и различные слои общества охарактеризованы им в первую очередь в их внешних проявлениях. Положительных и отрицательных героев Диккенса мы можем узнать по их виду и по той особой стилевой манере, которая предназначена для каждого социального слоя. Поэтому в романах Диккенса фарс и животный эпос перемежаются с элементами готической мелодрамы и просветительской морализующей повести. Такова внутренняя структура диккенсовских романов. Эта стилистическая многоплановость есть косвенное отражение неполного знания мира, сложного и запутанного мира буржуазных отношений. Многообразие мира Диккенс понимает не как единство, а как многоплановость, - ибо ключ к этой многоплановости Диккенсом не найден и найден быть не мог. Это в конечном счете вопрос не формы, а мировоззрения автора.
Диккенс в своем творчестве остановился на констатировании различий, на признании существующих противоречий и на придании этим противоречиям образной формы. Но он не знал их движения, их внутренней динамики, он не знал их синтеза. Отсюда элементы схематизма и традиционное сюжетное движение его романов.
Односторонний оптимизм просветительского романа и не менее односторонний пессимизм готики, так же как юмористический примитив животного эпоса, Диккенс использовал как взаимно противоречащие и взаимно друг друга уравновешивающие стороны одного большого мирового целого, одной эпопеи.
Как немногим в литературе XIX века, Диккенсу удалось показать реальное многообразие мира через многообразие жанровых форм, сосуществующих в его произведениях в качестве нового стилевого единства. Диккенс меньше всего создавал новые жанры. Новым было их сочетание, - и самое важное то, что одного какого-либо жанра, взятого из прошлого, Диккенсу было уже недостаточно.
В зависимости от преобладания какого-либо из этих элементов произведения Диккенса меняют свой характер. К сказочно-утопическому жанру принадлежат "Пиквикский клуб", "Рождественские рассказы", "Лавка древностей", отчасти "Наш общий друг". В сторону чисто животного эпоса клонится "Мартин Чезлуит". В этом романе очень слабо представлена положительная стихия. Сам герой - промежуточный тип, в котором элементы идеальности смешиваются с чертами характера, свойственными традиционному герою-плуту. Собственно страдающие персонажи - Мэри Грэгам и Том Пинч. Но они не создают характера романа. Ведущая линия принадлежит здесь героям низкого, животного плана, Диккенс создал здесь два шедевра - лицемера Пекснифа и миссис Сару Гамп. И тот и другая - две вершины, два центра, вокруг которых вращается мрачно-обличительное действие всего романа.
Такие романы, как "Николас Никльби", представляют собой более или менее широкие полотна, где так или иначе нашли себе место все три стилевых начала.
Итак, вопрос о содержании и форме раннего диккенсовского реализма предстает в следующем виде. Содержание: борьба классов в капиталистической Англии, которую почувствовал и отобразил Диккенс. Форма: Диккенс отобразил борьбу классов в устаревшей для его времени форме, в форме борьбы двух этических миров: мира злодеев и корыстолюбцев ("животное царство") и мира прекрасных душ. Это противоречие между современным содержанием творчества и его архаической формой составляет величайшее своеобразие ранних произведений Диккенса.