Что нового, на первый взгляд, дает нам "Пиквикский клуб"?
Герои его внешне, с точки зрения их изображения, очень похожи на комических героев "Очерков Боза". Мистер Пиквик тоже "начинается" со своих очков и гетр и внешне "кончается" ими, мистер Снодграсс "состоит" из своей долговязой фигуры, мистер Уинкль вполне сводим к размерам своего туловища и к некоторым чертам своего характера. Фарсовые реминисценции наличествуют и здесь, хотя их значительно меньше, чем в "Очерках Боза". Но все же не случайно мистера Пиквика, заснувшего на тележке в лесу, принимают за Панча (игра слов: Punch - пунш и петрушка), не случайно герой рассказа в главе сорок девятой, внешне чрезвычайно напоминающий мистера Пиквика, характеризуется как Панч, но "с более привлекательным носом и подбородком". Не случайно Боб Сойер во время посещения приятелями папаши мистера Уинкля приводит этого почтенного фабриканта в замешательство своими гримасами в стиле клоуна Гримальди. Рисунки Брауна (Физа) вполне совпадают в этом смысле с кукольной трактовкой диккенсовских героев-"пиквикистов". Большинство рисунков изображает мистера Пиквика, а иногда и его друзей, в виде петрушек в окружении зрителей. Особенно бросаются в глаза те рисунки, где мистер Пиквик, как настоящий петрушка, изображен, согласно условиям сценической площадки петрушечного театра, безногим1.
1 (Ср. рисунки к главам XXII (приключение с "леди средних лет") и XXIV (мистера Пиквика влекут на расправу в портшезе))
Что же сразу отличает "пиквикистов", несмотря на все их внешнее сходство, от героев "Очерков Боза"? "Пиквикисты", в противовес этим героям, лишены отчетливой социальной характеристики, которая позволила бы считать их типичными представителями буржуазного общества. Методы изображения, таким образом, остались теми же, но смысл их оказался новым.
Мистер Пиквик живет на свете, не ожидая никакого наследства. Мистер Тапмен влюбляется в старую деву мисс Уордль совсем не потому, что она богата. Мистер Уинкль происходит неизвестно откуда, и только к концу книги выясняется, что он сын богатого фабриканта и под руководством мистера Пиквика проходит жизненное воспитание (главы XLVIII и L). Мисс Арабелла Ал-лен влюбляется в мистера Уинкля, отнюдь не будучи в курсе его денежных обстоятельств. "Пиквикисты" начинают действовать как "клуб", но вскоре и идея клуба исчезает. Они просто добрые друзья, переживающие совместно ряд комических приключений.
Какое это имеет значение? Огромное. Если бы "Пиквикский клуб" был написан в стиле "Очерков Боза", мы бы назвали его сатирическим произведением. Но элементы социальной сатиры, идущие от "Очерков Боза", отошли здесь на второй план. Они играют теперь только роль фона.
Мы уже имели случай присмотреться поближе к этому фону. Это реальная жизнь Англии XIX столетия. Суды, тюрьмы, проезжие дороги, города.
Это обманщики-судьи, обманщики-адвокаты, драчуны-издатели, драчуны-избиратели.
Это жулики, воры, бандиты, мелкие и крупные, удачливые и неудачливые.
Здесь изображена совсем не такая уж "веселая Англия", как принято говорить о "Пиквикском клубе". Здесь изображена довольно-таки мрачная Англия, - но в тоне веселой, язвительной сатиры.
Мы найдем здесь, - правда, в комической форме, - изображение всех тех сторон жизни, которые станут впоследствии основным содержанием больших социальных романов Диккенса.
В истории судебного процесса вдовы Бардль против Пиквика комически обыграны чудовищный обман, шантаж, клевета, практикуемые как судьями, так и адвокатами. Проиграв процесс, мистер Пиквик попадает в тюрьму, и описанием его тюремного существования завершается круг жизненного опыта героя и панорама общественной жизни Англии.
"Очерки Боза", так же как роман XVIII века, послужили здесь прототипом. Фешенебельный Бат с его важничающими законодателями мод, с его чопорными маменьками и дочками на выданье был изображен еще Смоллетом в "Гэмфри Клинкере". Тот же Смоллет изобразил - совсем так, как Диккенс впоследствии, и в аналогичных подробностях - тяжелую жизнь своего героя во Флитской тюрьме ("Перигрин Пикль", главы XCVII - CI).
Ложное обещание брака ("break of promise"), ведущая сюжетная линия "Пиквикского клуба", не раз встречается в "Очерках" ("Школа танцев" и др.). Имеется там и изображение курортной жизни (рассказ "Таггсы в Рэмсгейте").
Все это снова появляется в "Пиквикском клубе". Но все это обступило наших героев всего лишь как внешняя действительность.
Посреди нее, в некоем замкнутом мирке, находятся "пиквикисты".
В чем разница между ними и прежними героями? И те и другие переживают смешные, комические приключения. Приключения эти, взятые сами по себе, по форме своей ничем не отличаются друг от друга. Если мистер Саймон Таггс в "Очерках Боза" совершает неудачную прогулку на осле, то мистер Пиквик и его друзья тоже совершают неудачное путешествие верхом и в карете и тоже претерпевают различные издевательства со стороны разнузданных четвероногих.
Но при этом комические положения, в которые попадает Саймон Таггс, воспринимаются в свете характеристики его как претенциозного, важничающего малого, как буржуазного выскочки, корчащего из себя аристократа и стремящегося произвести впечатление на жеманную капитаншу Уотерс, за которой он ухаживает. Поэтому его комические несчастья являются заслуженным наказанием, разоблачением его смешных, высокопарных и неоправданных претензий. В этом комическом развенчании Таггса есть элемент социальной сатиры.
Не то в "Пиквикском клубе". Комическая характеристика, которую автор дает здесь своим главным героям, лишена всякого разоблачительного, уничижительного оттенка.
Если по отношению к окружению своих героев автор применяет оружие сатиры и изображает второстепенных персонажей в реалистическом свете, то самих "пиквикистов" он идеализирует. Как это достигается? Ведь "пиквикисты" переживают точно такие же приключения, какие выпадали на долю героев "Очерков Боза". Почему же здесь изображение их лишено сатирического оттенка?
Это происходит потому, что мистер Пиквик и его друзья взяты автором вне социального контекста, и смешные приключения, которые они переживают, не переходят границы безобидно-комического.
Толщина мистера Пиквика, например, имела бы сатирический смысл, если бы она изображалась как социальное качество (вспомним, например, толщину монахов у Боккаччо). Толщина, взятая просто как внешняя черта данной личности, в сочетании с другими комическими условиями, будет только внешне смешна, то есть будет иметь один только оптический эффект. Для того чтобы "толстые" и "тонкие" "Пиквикского клуба" были показаны сатирически, автор должен был бы изобразить социальные контрасты. Такой контраст - хоть и не социальный, но все же контраст - между "пиквикистами" и всем остальным миром в романе существует.
Но внутри этой небольшой группы нет типических общественных взаимоотношений. Правда, мистер Пиквик - хозяин, а Сэм Уэллер - его слуга, но это только форма. По сути дела они добрые друзья, равные друг другу, так же как и все остальные положительные герои романа. Все они одинаково смешны, одинаково нелепо себя ведут, одинаково неудачно действуют. И у Сэма Уэллера столько же прав на мелкие чудачества, на смешные речи и на добрые дела, как у мистера Пиквика.
Положительные герои "Пиквикского клуба" хороши, "положительны" именно в силу того, что они только смешны, и не больше.
Это новая для Диккенса точка зрения. Отказавшись в отношении своих главных героев от социально-сатирического способа изображения, автор переключает их в сферу абстрактных отношений "чистой человечности".
Пока "пиквикисты" странствовали по большим дорогам, было не совсем ясно, куда приведет их автор и что в этом романе будет основным: сатирическое ли описание нравов и учреждений современной Диккенсу Англии, или же сами приключения героев? Может быть, это будет просто любовный роман, посвященный страсти мистера Тапмена к старой деве? Или центр тяжести будет неожиданно перенесен на какую-нибудь из вставных новелл? Начало "Пиквикского клуба" может навести на любые предположения.
Однако, когда герои Диккенса попадают в рождественскую, сказочно веселую усадьбу мистера Уорд-ля, - с этого момента судьба романа и судьба его героев решена.
Перед нами описание первого вечера в усадьбе мистера Уордля. Беседа гостей о красотах местности выдержана в духе сатирических сцен "Очерков Боза", когда собравшееся в гостиной общество не знает, о чем говорить. Затем следует сцена игры в вист, когда партнеры обвиняют друг друга в неудачах. Все это вновь погружает нас в сферу юмористической традиции.
И вдруг возникает нечто новое - тема великого смысла радости и веселья, носителями которых являются мистер Пиквик и его друзья.
Это и будет центральной темой, центральным положительным "образом" романа о "пиквикистах". Более того - это и есть та специфически "диккенсовская" тема, которая впервые заявляет о себе здесь, на этих страницах, и в различных своих формах пройдет победительницей через все творчество Диккенса.
Диккенс описывает игру за круглым столом, которая протекает, как он говорит, весьма весело. Диккенс находит самые разные слова, можно сказать, все слова, выражающие это веселье, эту радость от простого общения друг с другом, это хорошее настроение.
"Мистер Уордль был в ударе и так забавно вел игру, а пожилые леди так зорко следили за своими выигрышами, что смех не смолкал за столом. Была тут одна пожилая леди, которой аккуратно каждую игру приходилось платить за полдюжины карт, что неизменно вызывало общий смех, а когда пожилая леди насупилась, раздался хохот, после чего лицо пожилой леди постепенно начало проясняться, и кончилось тем, что она захохотала громче всех. Затем, когда у незамужней тетушки оказался "марьяж" и юные леди снова расхохотались, незамужняя тетушка собиралась надуться, но, почувствовав, что мистер Тапмен пожимает ей руку под столом, тоже просияла и посмотрела столь многозначительно, словно для нее "марьяж" был не так недоступен, как думают некоторые особы. Тут все снова захохотали, и громче всех старый мистер Уордль, который наслаждался шуткой не меньше, чем молодежь.
Если говорить о мистере Снодграссе, то он только и делал, что нашептывал поэтические сентенции на ухо своей партнерше, что настроило одного старого джентльмена на шутливый лад по поводу партнеров за карточным столом и партнеров в жизни и заставило вышеупомянутого старого джентльмена сделать на этот счет несколько замечаний, сопровождаемых подмигиваниями и хихиканьем и развеселивших все общество, а в особенности жену старого джентльмена. Мистер Уинкль выступил с остротами, хорошо известными в городе, но вовсе неизвестными в деревне, и так как все от души смеялись и высказывали свое одобрение, то мистер Уинкль был весьма польщен и доволен. Добродушный священник взирал благосклонно, ибо при виде счастливых лиц за столом добрый старик тоже чувствовал себя счастливым; и хотя веселились, быть может, слишком бурно, зато от души, а не для виду. А ведь в конце кон-нов только такое веселье имеет цену" (глава VI).
Это и есть "программная" ситуация в романах Диккенса: веселье, идущее от сердца и даже не имеющее особо важных причин и особо замечательных форм своего выражения.
Сила и значение только что процитированного отрывка состоит именно в этой самопроизвольности веселья, в самозарождаемости хорошего настроения, атмосферы добродушия и взаимопонимания. Без этого внутреннего глубокого смысла многие из эпизодов "Пиквикского клуба" вообще оказались бы лишенными всякого смысла и всяких прав на существование.
Добродушие "пиквикистов" неискоренимо. Мистер Тапмен, узнавший о вероломстве старой девы и о гнусном обмане Джингля, впадает в отчаяние. В письме, которое он оставил на имя мистера Пиквика в усадьбе Уордля, говорится об отказе от радостей жизни, о мрачном одиноком существовании, на которое обрекает себя отныне мистер Тапмен, чуть ли не об отказе от жизни.
Удрученные "пиквикисты" спешат по адресу, предусмотрительно оставленному мистером Тапменом, в соседнюю деревню. Уже по дороге их настроение несколько поднимается. Они проходят пешком по очаровательной лесистой местности, созерцание которой, как замечает мистер Пиквик, способно быстро вернуть человеку его старую привязанность к этому миру.
Дальнейшее еще более способствует возвращению их привычного хорошего расположения духа. Придя в указанную деревенскую гостиницу, они находят мистера Тапмена в просторной комнате, обставленной на старинный лад, а в одном конце этой комнаты за столом, накрытым белой скатертью и уставленным различной снедью, восседает мистер Тапмен, в руках у него ножик и вилка, и он "менее всего напоминает человека, расставшегося с этим миром"...
Поговорив в течение некоторого времени на серьезные темы, мистер Пиквик и мистер Тапмен возвращаются к своим друзьям, и общее равновесие восстановлено. И вечер проходит за тем же обеденным столом, в праздничном пиршестве и беседах.
Этот эпизод принадлежит к числу наиболее характерных эпизодов романа.
Самая природа "пиквикистов" не позволяет им надолго оставаться мрачными и несчастными. И это не потому, что жизнь так ласкова и обходительна с ними. Совсем нет. По мере развертывания романа они, сталкиваясь с реальной жизнью, терпят не одну неудачу. Так, мистеру Пиквику приходится подвергнуться неисчислимым злоключениям несправедливого обвинения, познакомиться с крючкотворством продажных адвокатов, пройти через процедуру буржуазного суда, очутиться в тюрьме.
Но внутреннее добродушие, постоянная готовность проявить свой хороший характер, перейти в сферу веселья и светлого оптимизма сохраняются за мистером Пиквиком и его близкими и в конце концов побеждают все тяготы жизни.
"Пиквикский клуб" - это роман-утопия. Утопия о веселье, о смехе, о человеческом счастье. И основным его героем является не мистер Пиквик, не Сэм Уэллер, не Уинкль, не Снодграсс и не Тапмен, а смех, веселье, радость, счастье на земле.
"Записки Пиквикского клуба" - это длинная, захватывающая сказка о том, как несколько самых обыкновенных людей, но в известном смысле слова истинных героев, взялись сберечь священный огонь радости на земле. Им было не так уж легко выполнить эту задачу. На пути их вставали неисчислимые препятствия. Они были бездомны. Они скитались по дорогам. Их обступали опасности реальной жизни. Одного из них решила закабалить корыстная женщина, и когда он ослушался, она отправила его в тюрьму. Но он не сдался. Никто из них не сдавался, как бы их ни обманывали и ни водили за нос, - а обмануть их было легко, - и они в конце концов вышли победителями из всех испытаний.
Везде, где они только могли, они разводили огонь веселья - пили, пели, смеялись. В этом смысл бесконечных дружеских попоек, вечеринок, хождений в гости. Веселье, как пожар, распространялось вокруг них. Они возили его с собой. Местом отдохновения, дружеским очагом, где они могли на время прервать свои странствия, была для них усадьба Уордля. Но это был временный отдых, так как им не сиделось на месте, - в этом заключалась их природа.
Диккенс понимал эту философскую значимость радости. Отсюда идут его "Рождественские рассказы" и его культ рождества, как праздника веселья и доброты.
Веселье - это естественное состояние человечества. "Человек должен смеяться точно так же, как баран должен блеять, свинья хрюкать, лошадь ржать, птичка петь!" - рассуждает юный Кит в "Лавке древностей" (глава XXII). И это было до поры до времени мнением самого Диккенса.
Диккенс мечтал о равенстве между людьми. Он не знал, как достигается это равенство в реальной жизни, и он пробовал достигнуть его фантастическим путем в своих произведениях. И он сделал своих героев одинаково веселыми, милыми, добродушными и смешными - он делал их равными в их любви друг к другу.
"Пиквикский клуб" Диккенса - это утопия, протекающая в искусственно изолированном мире полного равенства и веселья. Не потому, что мистер Уордль приглашает на свадьбу своей дочери всех своих слуг (это важно, но это скорее внешние, наименее красноречивые показатели), а потому, что Сэм Уэллер так же интересен, как мистер Пиквик, его хозяин. Это равенство слуги и господина перед высшим судьей - перед юмористической кистью автора - было открыто еще великим гуманистом Сервантесом. Оно имеется и у Стерна - капрал Трим и дядя Тоби одинаково отчуждены от всего земного и одинаково недосягаемы в своем чудачестве1.
1 (Ср. И. Верцман, Лоренс Стерн. - "Литературный критик", 1938, № 7, стр. 60 и след)
Пусть не поймут нас так, будто мы хотим сказать, что благодаря своему юмору Диккенс был великим демократом. Наоборот. Только глубочайший, истинный демократизм Диккенса дал ему возможность создать картину столь полного, столь радостного, всечеловеческого веселья и завоевал его юмору всемирную известность и любовь. Юмор какого-нибудь кастово настроенного писателя никак и никогда не мог бы достигнуть столь всеобъемлющих размеров.