Существо, представшее взорам пораженного клерка, был парень - очень жирный парень в ливрее, который с Закрытыми глазами стоял на циновке и как будто спал. Такого жирного парня клерк никогда не видывал даже в странствующих балаганах. Это обстоятельство, а также полное спокойствие и безмятежность парня, столь не вязавшиеся с представлением о человеке, поднявшем такой шум, произвели ошеломляющее впечатление на клерка.
- Что случилось? - осведомился он.
Удивительный парень не ответил ни слова, только клюнул носом, и клерку почудилось, будто он похрапывает.
- Откуда вы взялись? - полюбопытствовал клерк.
Парень безмолвствовал. Он тяжело дышал, но не подавал других признаков жизни.
Клерк трижды повторил вопрос и, не получив ответа, хотел было захлопнуть дверь, как вдруг парень открыл глаза, несколько раз моргнул, один раз чихнул и поднял руку, словно собираясь снова взяться за молоток. Заметив, что дверь открыта, он с изумлением огляделся и, наконец, уставился на мистера Лаутена.
- Какого черта вы так стучите? - сердито спросил клерк.
- Как? - медленно, сонным голосом промолвил парень.
- Как сорок извозчиков!- пояснил клерк.
- Хозяин приказал мне стучать, пока не откроют дверь. Он боялся, что я засну,- сообщил парень.
- А зачем вас сюда прислали? - полюбопытствовал клерк.
- Он внизу,- сказал парень.
- Кто?
- Хозяин. Он хочет знать, дома ли вы.
Тут мистер Лаутен сообразил, что можно посмотреть в окно. Увидев открытую коляску, а в ней - дородного пожилого джентльмена, нетерпеливо поглядывавшего вверх, он решил поманить его, после чего пожилой джентльмен тотчас же вышел из коляски.
- Это ваш хозяин там, в коляске? - спросил Лаутен.
Парень кивнул головой.
Дальнейшие расспросы были прерваны появлением старого Уордля, который, взбежав по лестнице и поздоровавшись с Лаутеном, прошел прямо к мистеру Перкеру.
- Пиквик! - воскликнул старый джентльмен.- Вашу руку, приятель! Ведь я только третьего дня узнал, что вы позволили засадить себя в тюрьму! Как вы это допустили, Перкер?
- Я ничего не мог поделать, сэр,- отвечал Перкер, улыбаясь и беря понюшку табаку.- Вы знаете, как он упрям.
- Еще бы не знать! - подхватил пожилой джентльмен.- А все-таки я очень рад его видеть. Ну теперь-то уж я не спущу с него глаз.
С этими словами Уордль еще раз пожал руку мистеру Пиквику и, проделав то же самое с рукой Перкера, бросился в кресло: его веселая красная физиономия сияла улыбками и здоровьем.
- Ну-с,- сказал Уордль,- веселенькие разыгрываются истории... угостите табачком, приятель Перкер... Ну, и времена!
- О чем вы говорите? - осведомился мистер Пиквик.
- О чем говорю? - повторил Уордль.- Да о том, что все девицы с ума сошли. Вы скажете - это не новость? Пожалуй, но тем не менее это правда.
- Уважаемый сэр, неужели вы приехали в Лондон для того только, чтобы сообщить нам об этом? - полюбопытствовал Перкер.
- Не совсем,- отвечал Уордль,- хотя это и явилось причиной моего приезда. Как поживает Арабелла?
- Прекрасно,- ответил мистер Пиквик.- Не сомневаюсь, что она будет очень рада вас видеть.
- Черноглазая кокетка! - воскликнул мистер Уордль.- Я сам подумывал на ней жениться как можно скорей. Но все-таки я рад, очень рад.
- Как дошла до вас эта весть? - спросил мистер Пиквик.
- Разумеется, она дошла до моих девиц,- отвечал Уордль.- Арабелла написала им третьего дня, что она вышла замуж без ведома отца своего мужа, а вы поехали добиваться его согласия, когда отказ уже не мог воспрепятствовать браку, ну и так далее. Я решил, что в такой благоприятный момент не мешает поговорить серьезно с моими девицами; поэтому я им объяснил, как это ужасно, когда дети вступают в брак, не получив согласия родителей, и дальше в том же духе. Но - да помилует нас бог! - на них это не произвело ни малейшего впечатления. По их мнению, куда хуже, что свадьба была без подружек, и, стало быть, я с таким же успехом мог бы поучать Джо.
Тут старый джентльмен умолк, чтобы посмеяться, и, нахохотавшись вдоволь, продолжал:
- Но, по-видимому, дело этим не кончится. Это только половина всех любовных интриг и заговоров, которые сейчас затеваются. Оказывается, мы вот уже полгода расхаживаем по минам, и, наконец, они взорвались.
- Что вы говорите! - бледнея, воскликнул мистер Пиквик.- Неужели еще один тайный брак!
- Нет,- отвечал старик Уордль.- Дела еще не так плохи.
- Так что же? - спросил мистер Пиквик.- Это касается меня?
- Отвечать ли мне на этот вопрос, Перкер? - осведомился Уордль.
- Отвечайте, мой дорогой сэр, если вас это нс компрометирует.
- В таком случае - да, касается,- объявил Уордль.
- Как? - встревожился мистер Пиквик.- Каким образом?
- Право же, вы такой вспыльчивый юноша, что я побаиваюсь вам говорить,- отвечал Уордль.- Но если Перкер ради безопасности сядет между нами, я, так и быть, рискну.
Закрыв дверь и подкрепившись второй понюшкой из табакерки Перкера, старый джентльмен приступил к важному разоблачению.
- Дело в том, что моя дочь Белла... знаете Беллу, ту, что замужем за молодым Трандлем?..
- Знаю, знаю! - нетерпеливо перебил мистер Пиквик.
- Не запугивайте меня с самого начала. Так вот, моя дочь Белла... (Эмили ушла спать с головной болью, прочитав мне письмо Арабеллы...) Белла подсела ко мне вечерком и начала толковать об этой свадьбе. "Что вы об этом думаете, папа?" - спрашивает она меня. "Что ж, моя милая,- говорю я,- пожалуй, эта неплохо. Надеюсь, все к лучшему". Я сидел у камина, мечтательно попивал грог и знал, что достаточно мне изредка вставлять какое-нибудь неопределенное замечание, а уж она будет щебетать, вот почему я ей так и ответил. Обе мои девочки - вылитый портрет своей матери, и теперь, когда старость подошла, я люблю видеть их возле себя. Их голоса и лица напоминают мне счастливейшую пору моей жизни, и на секунду я чувствую себя таким же молодым, как в те времена, хотя и не таким беззаботным. "Это настоящий брак по любви, папа",- помолчав, говорит Белла. "Да, моя милая,- отвечаю я,- но такие браки не всегда бывают самыми счастливыми".
- Заметьте, я с этим не согласен! - с жаром воскликнул мистер Пиквик.
- Прекрасно,- сказал Уордль.- Можете не соглашаться с чем угодно, когда придет ваш черед говорить, а сейчас не перебивайте меня.
- Прошу прощения,- сказал мистер Пиквик.
- Прощаю,- отвечал Уордль.- "Мне жаль,- покраснев, говорит Белла,- что вы, папа, настроены против браков по любви".- "Я был неправ, мне не следовало так говорить, моя милая,- отвечаю я и поглаживаю ее по щеке так нежно, как только может погладить такой грубый старик.- Твоя мать вышла замуж по любви, да и ты тоже".- "Я не об этом думала, папа,- говорит Белла.- Дело в том, что я хотела поговорить с вами об Эмили".
Мистер Пиквик вздрогнул.
- Что случилось? - осведомился Уордль, прерывая свой рассказ.
- Ничего,- отвечал мистер Пиквик.- Пожалуйста, продолжайте.
- Я никогда не умел рассказывать длинные истории,- объявил Уордль.- Но рано или поздно все откроется, так уж лучше не терять времени и сразу выложить суть дела. Короче говоря, Белла, наконец, собралась с духом и сообщила мне, что Эмили очень несчастна: она и ваш молодой друг Снодграсс состояли в переписке еще с прошлого рождества, и Эмили - делать нечего - решила бежать с ним, следуя похвальному примеру своей старой школьной подруги, но так как я всегда был расположен к ним обеим, она почувствовала некоторые угрызения совести, и вот они решили сначала оказать мне честь и спросить, имею ли я какие-нибудь возражения против того, чтобы они сочетались самым обыкновенным прозаическим браком. А теперь, мистер Пиквик, если вы постараетесь не таращить глаза и сообщите мне, что мы, по вашему мнению, должны делать, я буду вам весьма признателен.
Для недовольного тона, коим веселый старый джентльмен произнес эту последнюю фразу, были некоторые основания, ибо физиономия мистера Пиквика выражала тупое изумление и замешательство, не лишенные комизма.
- Снодграсс! С прошлого рождества! - были первые отрывистые слова, сорвавшиеся с уст потрясенного джентльмена.
- С прошлого рождества,- подтвердил Уордль,- Это совершенно ясно; должно быть, у нас были очень плохие очки, если мы до сих пор ничего не заметили.
- Нс понимаю,- задумчиво промолвил мистер Пиквик.- Решительно ничего не понимаю.
- Понять нетрудно,- возразил вспыльчивый старый джентльмен.- Будь вы помоложе, вы бы давным-давно открыли этот секрет. А кроме того,- нерешительно добавил Уордль,- уж коли говорить правду, я последние четыре-пять месяцев уговаривал Эмили (если она не прочь, потому что я ни за что не стал бы насиловать девичьи чувства) принять ухаживанье одного молодого джентльмена, живущего по соседству. Я нимало не сомневаюсь, что она, как и полагается любой девице, раздула эту историю, чтобы повысить себе цену и распалить страсть мистера Снодграсса. Конечно, оба пришли к тому заключению, что они несчастнейшие и гонимые существа и нет у них другого выхода, кроме тайного брака или жаровни с углем. Спрашивается, что нам делать?
- А что вы сделали? - осведомился мистер Пиквик.
- Я?
- Да, я хочу сказать, что вы сделали, когда узнали об этом от замужней дочери?
- Ну, конечно, я повел себя как последний дурак,- отвечал Уордль.
- Вот именно,- вмешался Перкер, который на протяжении этого диалога теребил цепочку от часов, сердито потирал нос и проявлял другие признаки нетерпения.- Это вполне естественно. Что же вы сделали?
- Я страшно вспылил и напугал мать так, что с ней случился припадок,- сказал Уордль.
- Очень благоразумно,- заметил Перкер,- а еще что?
- Я бесновался весь следующий день и всех переполошил,- отвечал старый джентльмен.- Наконец, мне надоело отравлять существование себе и другим. Я нанял экипаж в Магльтоне, приказал запрячь моих лошадей и поехал в Лондон под предлогом, что Эмили должна навестить Арабеллу.
- Значит, мисс Уордль с вами? - осведомился мистер Пиквик.
- Ну, конечно,- отвечал Уордль.- В настоящее время она находится в гостинице Осборна в Эдельфи, если только ваш предприимчивый друг не удрал с нею, пока я здесь сижу.
- Значит, вы помирились? - спросил Перкер.
- Ничуть не бывало,- возразил Уордль.- Она все время плакала и хныкала и сделала передышку только вчера вечером между чаем и ужином; тогда она очень важно уселась писать письмо, а я сделал вид, будто ничего не замечаю.
- Полагаю, вы нуждаетесь в моем совете? - спросил Перкер, переводя взгляд с глубокомысленного лица мистера Пиквика на взволнованную физиономию Уордля; при этом он угостился несколькими щедрыми понюшками своего любимого возбуждающего средства.
- Полагаю, что так,- сказал Уордль, взглянув на мистера Пиквика.
- Разумеется,- подтвердил сей джентльмен.
- Ну, так слушайте,- сказал Перкер, вставая и отодвигая стул.- Вот вам мой совет: отправляйтесь вы оба пешком, в экипаже или как хотите, потому что вы меня утомили, и обсудите этот вопрос между собой. Если вы его не решите к тому времени, когда мы снова встретимся, я вам скажу, что надо делать.
- Вот это здорово! - заметил Уордль, не зная, смеяться ему или обижаться.
- Вздор, мой дорогой сэр! - заявил Перкер.- Я вас обоих знаю гораздо лучше, чем вы сами себя знаете. Этот вопрос вами уже решен.
Высказав свое мнение, маленький джентльмен ткнул табакеркой сперва в грудь мистеру Пиквику, а потом в жилет мистеру Уордлю, после чего все трое расхохотались, в особенности два последних джентльмена, которые без всякой видимой причины или повода обменялись рукопожатием.
- Сегодня вы обедаете у меня,- сказал Уордль провожавшему их Перкеру.
- Не обещаю, мой дорогой сэр, не обещаю,- отвечал Перкер.- Во всяком случае, я загляну вечерком.
- Жду вас к пяти,- сказал Уордль.- Эй, Джо!
Когда удалось, наконец, разбудить Джо, двое друзей уехали в коляске мистера Уордля, к которой, из человеколюбивых соображений, было приделано сзади сиденье для жирного парня, ибо, помещайся Джо просто на запятках, он неминуемо свалился бы и разбился насмерть при первом же погружении в сон.
Приехав в гостиницу "Джордж и Ястреб", они узнали, что Арабелла, получив от Эмили записку, извещавшую об ее прибытии, немедленно послала за наемной каретой и вместе со своей горничной отправилась в Эдельфи. Так как у Уордля были дела в Сити, то он отослал коляску с жирным парнем в свою гостиницу, дабы предупредить, что он с мистером Пиквиком приедет к пяти часам обедать.
Получив такое приказание, жирный парень отправился в путь, и пока коляска катилась по камням, он мирно спал на заднем сиденье, словно покоился на пуховике и пружинном матраце. Когда экипаж остановился, он чудесным образом проснулся без посторонней помощи и, хорошенько встряхнувшись, чтобы расшевелить все силы ума, пошел наверх исполнять поручение.
Повредила ли встряска умственным способностям жирного парня, вместо того чтобы привести их в порядок, или пробудила в нем столько новых идей, что он забыл самые обыкновенные правила вежливости, или, наконец (не исключена и эта возможность), не помешала ему заснуть, пока он поднимался по лестнице,- как бы там ни было, но факт не подлежит сомнению: он вошел в гостиную, не постучав предварительно в дверь, и увидел джентльмена, сидевшего на диване рядом с его молодой хозяйкой и очень нежно обнимавшего ее за талию, в то время как Арабелла со своей хорошенькой горничной находилась в другом конце комнаты, делая вид, будто пристально смотрит в окно. При виде такой сцены жирный парень издал какое-то восклицание, леди испустила вопль, джентльмен - проклятье,- все произошло почти одновременно.
- Бездельник, что вам здесь нужно? - вопросил джентльмен.
Вряд ли стоит говорить, что это был мистер Снодграсс.
На это жирный парень, весьма устрашенный, ответил коротко:
- Хозяйку.
- Зачем я вам нужна? - отворачиваясь, спросила Эмили.- Вот глупый!
- Хозяин с мистером Пиквиком приедут обедать к пяти часам,- отвечал жирный парень.
- Убирайтесь вон! - крикнул мистер Снодграсс, грозно взирая на ошеломленного юношу.
- Нет, нет, нет! - стремительно прервала Эмили - Белла, дорогая, мне нужно посоветоваться с тобой!
Вслед за этим Эмили мистер Снодграсс, Арабелла и Мэри удалились в угол и в течение нескольких минут взволнованно перешептывались; жирный парень успел за это время преспокойно вздремнуть.
- Джо! - сказала, наконец, Арабелла, оглядываясь и обворожительно улыбаясь.- Как поживаете, Джо?
- Джо! - сказала Эмили - Бы добрый юноша. Я вас не забуду, Джо!
- Джо! - сказал мистер Снодграсс, подходя к изумленному юноше и хватая его за руку.- Я вас не узнал. Вот вам пять шиллингов, Джо.
- А за мной еще пять, Джо! - сказала Арабелла.- В память старого знакомства.
И она подарила толстяка, явившегося столь некстати, еще одной прелестной улыбкой.
Жирный парень соображал туго. Сначала он был сбит с толку такими неожиданными милостями и с тревогой озирался вокруг. Затем его широкая физиономия начала расплываться в не менее широкую улыбку, и, наконец, засунув в карманы по полукроне и обе руки, он разразился хриплым хохотом - в первый и единственный раз в своей жизни.
- Кажется, он нас понимает,- сказала Арабелла.
- Нужно поскорее дать ему что-нибудь поесть,- заметила Эмили.
Услыхав эти слова, жирный парень чуть было не захохотал снова. Мэри, еще немного пошептавшись, отделилась от группы и сказала:
- Я пообедаю с вами, сэр, если вы ничего не имеете против.
- Идемте! - засуетился жирный парень.- Там такой чудесный мясной паштет!
С этими словами жирный парень стал спускаться по лестнице, а его хорошенькая спутница, следуя за ним в столовую, приковывала взгляды всех лакеев и вызывала досаду у всех горничных.
В столовой оказался не только паштет, о котором с таким чувством говорил юноша, но вдобавок еще кусок мяса, блюдо картофеля и кувшин портера.
- Садитесь,- сказал жирный парень.- Вот здорово! Как я проголодался!
Восторженно повторив эти слова раз пять или шесть подряд, юноша уселся за небольшой стол, а Мэри заняла место против него.
- Хотите этого? - спросил жирный парень, вонзив в паштет нож и вилку по самую рукоятку.
- Маленький кусочек, пожалуй,- отвечала Мэри.
Жирный парень положил Мэри маленький кусочек,
а себе - большой, и только что собрался приступить к еде, как вдруг наклонился вперед и, положив руки на колени, не выпуская ножа и вилки, очень медленно проговорил:
- Послушайте, какая вы аппетитная!
Это было сказано восторженным тоном и могло показаться лестным, но глаза молодого джентльмена смотрели по-каннибальски, и комплимент звучал двусмысленно.
- Ах, боже мой, Джозеф! - воскликнула Мэри, притворяясь смущенной.- Что это вы говорите!
Жирный парень постепенно выпрямился и ответил тяжелым вздохом, затем несколько секунд пребывал в задумчивости и, наконец, отхлебнул портеру. Совершив этот подвиг, он снова вздохнул и усердно приналег на паштет.
- Какая милая молодая леди мисс Эмили! - сказала
Мэри после долгого молчания.
Жирный парень успел за это время прикончить паштет. Он посмотрел на Мэри и ответил:
- Я знаю кое-кого получше.
- Вот как! - сказала Мэри.
- Да! - подтвердил жирный парень с необычайным для него оживлением.
- Как ее зовут? - полюбопытствовала Мэри.
- А вас как?
- Мэри.
- И ее точно так же,- объявил жирный парень.- Она - это вы.
Парень ухмыльнулся, чтобы подчеркнуть свой комплимент, и не то скосил глаза, не то прищурился; есть основания предполагать, что он хотел сделать глазки.
- Не говорите так,- сказала Мэри,- ведь вы этого не думаете.
- Не думаю? - возразил жирный парень.- Думаю. Послушайте!
- Что?
- Вы всегда будете сюда приходить?
- Нет,- отвечала Мэри, покачав головой.- Я здесь только сегодня до вечера. А почему вы спрашиваете?
- Ах, как бы мы чудесно обедали вместе, если бы вы здесь остались! - с чувством сказал жирный парень.
- Пожалуй, я бы изредка забегала сюда - повидаться с вами,- сказала Мэри, с притворным смущением теребя скатерть,- если вы мне окажете одну услугу.
Жирный парень перевел взгляд с пустого блюда из- под паштета на жаркое, словно считал, что всякая услуга должна иметь какое-то отношение к еде, затем вытащил из кармана полукрону и с беспокойством взглянул на нее.
- Вы меня понимаете? - спросила Мэри, лукаво посматривая на его одутловатое лицо.
Он снова взглянул на полукрону и чуть слышно ответил:
- Нет.
- Леди не хотят, чтобы вы говорили старому джентльмену о молодом джентльмене в гостиной, и я вас тоже очень прошу.
- И это все? - с явным облегчением осведомился жирный парень, пряча в карман полукрону.- Ни слова не скажу.
- Видите ли,- пояснила Мэри,- мистер Снодграсс очень любит мисс Эмили, а мисс Эмили очень любит мистера Снодграсса, и если вы расскажете об этом старому джентльмену, он вас всех увезет далеко отсюда, в деревню, и там вы никого не будете видеть.
- Нет, я ни за что не скажу! - решительно заявил жирный парень.
- Пожалуйста, не говорите,- просила Мэри.- А теперь пора мне идти наверх - переодеть мою хозяйку к обеду.
- Не уходите,- взмолился жирный парень.
- Нужно идти,- возразила Мэри.- Ну, а пока до скорого свидания!
Жирный парень с игривостью слоненка растопырил руки, надеясь сорвать поцелуй, но так как не требовалось большой ловкости, чтобы от него ускользнуть, то покорительница его сердца скрылась раньше, чем он успел ее обнять. После этого апатичный юноша уплел о сентиментальным видом около фунта мяса и крепко заснул.
Столько нужно было обсудить вопросов и столько обдумать планов, касавшихся побега и бракосочетания в том случае, если старик Уордль не смягчится, что до обеда оставалось не больше получаса, когда мистер Снодграсс окончательно распрощался. Леди побежали в спальню Эмили переодеваться, а влюбленный, взяв шляпу, вышел из комнаты. Не успел он закрыть за собой дверь, как раздался громкий голос Уордля, и, перегнувшись через перила, мистер Снодграсс увидел его самого,- он поднимался по лестнице с какими-то джентльменами. Понятия не имея о расположении комнат, мистер Снод- грасс в смятении поспешил вернуться туда, откуда только что вышел, а затем, перейдя в соседнюю комнату (спальню мистера Уордля), тихо притворил за собой дверь как раз в тот момент, когда джентльмены, увиденные им мельком, входили в гостиную. Это были мистер Уордль, мистер Пиквик, мистер Натэниел Уинкль и мистер Бенджемин Эллен, которых он без труда узнал по голосам.
"Какое счастье, что у меня хватило присутствия духа избежать встречи с ним! - с улыбкой подумал мистер Снодграсс, направляясь на цыпочках к другой двери, по соседству с кроватью.- Эта дверь выходит в тот же коридор, и я могу удалиться тихо и мирно".
Обнаружилось только одно препятствие, которое помешало ему удалиться тихо и мирно: оно состояло в том, что дверь была заперта на ключ, а ключа не было.
- Подайте нам сегодня, любезный, самое лучшее вино, какое у вас есть,- сказал старик Уордль, потирая руки.
- Вы получите самое лучшее, сэр,- отвечал лакей.
- Доложите леди, что мы пришли.
- Слушаю, сэр.
Мистер Снодграсс страстно и пламенно мечтал о том, чтобы леди было доложено о его прибытии. Он даже рискнул прошептать в замочную скважину: "Лакей!" - но у него мелькнула мысль, что на выручку может явиться какой-нибудь другой лакей, и вдобавок он обнаружил удивительное сходство между своим положением и тем, в каком недавно очутился один джентльмен в соседней гостинице (отчет о злоключениях последнего появился в утреннем номере сегодняшней газеты, в рубрике "Происшествия"). Мистер Снодграсс уселся на чемодан и задрожал всем телом.
- Перкера не будем ждать,- сказал Уордль.- Он всегда аккуратен. Он будет вовремя, если рассчитывает приехать. А если нет, ждать бесполезно. Вот и Арабелла!
- Сестра! - вскричал мистер Бенджемин Эллен, романтически сжимая ее в своих объятиях.
- Ах, милый Бен, как от тебя пахнет табаком! - сказала Арабелла, слегка ошеломленная таким проявлением любви.
- Разве? - удивился мистер Бенджемин Эллен.- Разве, Белла? Ну, что ж, может быть.
Да, это действительно могло быть, ибо он только что покинул приятную компанию, которая состояла из двенадцати студентов-медиков, куривших в маленькой комнате с большим камином.
- Но я очень рад тебя видеть,- продолжал мистер Бен Эллен.- Да благословит тебя бог, Белла!
- Милый Бен,- сказала Арабелла, целуя брата,- больше не обнимай меня, ты мне все платье изомнешь.
Когда примирение достигло этой стадии, мистер Бен Эллен от избытка чувств, сигар и портера прослезился и сквозь помутневшие стекла очков окинул взглядом присутствующих.
- А мне вы ничего не скажете? - воскликнул Уордль, раскрывая объятия.
- Очень много скажу,- прошептала Арабелла, отвечая на ласки и поздравления старика.- Вы - бессердечное, бесчувственное, жестокое чудовище!
- А вы - маленькая мятежница,- так же вполголоса ответил Уордль,- боюсь, что придется отказать вам от дома. Таких особ, как вы, которые выходят замуж, ни с кем не считаясь, опасно принимать в обществе. Но позвольте-ка,- громко добавил старый джентльмен, вот и обед. Вы сядете рядом со мной. Джо! Черт возьми, он не спит!
К великому огорчению своего хозяина, жирный парень пребывал в состоянии бодрствования; глаза его были широко раскрыты и как будто не собирались закрыться. И в манерах его обнаружилось какое-то проворство, равным образом необъяснимое; встречаясь глазами с Эмили или Арабеллой, он ухмылялся и скалил зубы; один раз Уордль готов был поклясться, что он им подмигнул.
Эта перемена в поведении жирного парня проистекала из сознания собственной важности и чувства собственного достоинства, какое он обрел, заслужив доверие молодых леди, а своими гримасами и подмигиванием он снисходительно давал понять, что они могут положиться на его преданность. Так как эта мимика скорее могла пробудить подозрения, чем успокоить их, то Арабелла время от времени отвечала ему, сердито хмуря брови или покачивая головой, а жирный парень, рассматривая это как приказание быть начеку, начинал гримасничать, ухмыляться и подмигивать с особым усердием в доказательство того, что все понял.
- Джо! - сказал Уордль, после безуспешных поисков в карманах.- Нет ли там на диване моей табакерки?
- Нет, сэр,- ответил жирный парень.
- Вспомнил! Сегодня утром я ее оставил на туалетном столике,- сказал Уордль.- Принеси из соседней комнаты.
Жирный парень пошел в соседнюю комнату и спустя минуту вернулся с табакеркой и с таким бледным лицом, какого еще не видывали у жирного парня.
- Что случилось с мальчишкой? - воскликнул Уордль.
- Ничего со мной не случилось,- испуганно ответил Джо.
- Уж не встретился ли ты там с каким-нибудь духом? - осведомился старый джентльмен.
- Или в тебе самом сидит дух? - добавил Бен Эллен.
- Пожалуй, вы правы,- шепнул через стол Уордль.- Я уверен, что он пьян.
Бен Эллен высказал то же предположение, а так как Этот джентльмен был знатоком упомянутого недуга, то Уордль укрепился в своей догадке, которая тревожила его уже с полчаса, и окончательно решил, что жирный парень пьян.
- Не спускайте с него глаз,- прошептал Уордль.- Скоро мы узнаем, пьян он или нет.
Злополучный юноша едва успел обменяться несколькими словами с мистером Снодграссом: этот джентльмен умолял Джо попросить кого-нибудь из друзей освободить его из заключения, а затем вытолкал из комнаты вместе с табакеркой, опасаясь, как бы его долгое отсутствие не показалось подозрительным. Сначала Джо размышлял, и физиономия у него была очень встревоженная, а затем отправился на поиски Мэри.
Но Мэри, переодев свою хозяйку, ушла домой, и жирный парень вернулся в полном смятении.
Уордль и мистер Бен Эллен переглянулись.
- Джо! - сказал Уордль.
- Слушаю, сэр!
- Зачем ты выходил?
Жирный парень беспомощно окинул взглядом сидевших за столом и пробормотал, что он этого не знает.
А, так ты не знаешь? - сказал Уордль.- Передай сыр мистеру Пиквику.
Тем временем мистер Пиквик, находившийся в самом бодром и превосходном расположении духа, развлекал всех за обедом и в данный момент вел оживленный разговор с Эмили и мистером Уинклем; в пылу беседы он учтиво наклонил голову, грациозно размахивал левой рукой, чтобы подчеркнуть свои реплики, и излучал безмятежные улыбки. Взяв ломтик сыра с блюда, он хотел было повернуться к своим слушателям и возобновить разговор, как вдруг жирный парень, нагнувшись к самой его голове, ткнул большим пальцем через плечо и состроил такую страшную и омерзительную гримасу, какую можно увидеть только в рождественской пантомиме.
- Ах, боже мой! - вздрогнув, воскликнул мистер
Пиквик.- Что же это такое?
Он запнулся, ибо жирный парень уже успел выпрямиться и заснуть или притвориться крепко спящим.
- Что случилось? - спросил Уордль.
- Это удивительный мальчик! - отвечал мистер Пиквик, боязливо посматривая на парня. Как ни странно, но, честное слово, я боюсь у него в голове не все в порядке.
- Ох, мистер Пиквик, что вы говорите! - в один голос воскликнули Эмили и Арабелла.
- Конечно, я в этом не уверен,- продолжал мистер Пиквик, когда воцарилось глубокое молчание и все с испугом переглядывались,- но его поведение поистине устрашающее. Ой! - взвизгнул мистер Пиквик, подпрыгнув на стуле.- Прошу прощения, леди, но он вонзил мне в ногу какой-то острый инструмент. Право же, он опасен.
- Он пьян! - в бешенстве заревел старик Уордль. Позвоните в колокольчик! Позовите лакеев! Он пьян!
- Я не пьян! - завопил жирный парень, падая на колени, когда хозяин схватил его за шиворот.
- Значит, ты сумасшедший, это еще хуже. Позовите лакеев! - повторил старый джентльмен.
- Я не сумасшедший, я в своем уме,- захныкал жирный парень.
- Тогда зачем же ты, черт бы тебя побрал, втыкаешь мистеру Пиквику в ногу какие-то острые инструменты? - сердито спросил Уордль.
- Он не смотрит на меня,- отвечал парень, а мне нужно ему что-то сказать.
- Что ты хотел сказать? - раздались голоса.
Жирный парень разинул было рот, посмотрел на дверь спальни, снова разинул рот и согнутыми указательными пальцами вытер две слезинки.
- Что ты хотел сказать? - встряхнув его, спросил Уордль.
- Постойте! - вмешался мистер Пиквик, Позвольте, я с ним поговорю. Что вы хотели мне сообщить бедный мальчик?
- Я хотел шепнуть вам на ухо,- отвечал жирный парень.
- Чего доброго, ты хотел откусить ему ухо,- сказал Уордль.- Не подходите к нему. Он с норовом. Позвоните, чтоб его отвели вниз.
Мистер Уинкль уже схватился было за сонетку, но тут его остановили изумленные возгласы: влюбленный пленник, раскрасневшись от смущения, внезапно вышел из спальни и отвесил общий поклон присутствующим.
- Ох! - попятившись, воскликнул Уордль, отпуская на свободу жирного парня.- Это еще что такое?
- Я прятался в соседней комнате, сэр, с тех пор как вы пришли,- пояснил мистер Снодграсс.
- Эмили, моя девочка,- укоризненно сказал Уордль, я ненавижу обман и ложь. Это в высшей степени неделикатно и нечестно. Право же, я этого не заслужил, Эмили!
- Дорогой папа! - воскликнула Эмили.- Арабелла знает... все знают... и Джо знает, что я понятия не имела, где он прячется. Огастес, да объясните же все, ради бога!
Мистер Снодграсс, который только и ждал случая заговорить, тотчас же начал рассказывать, как он очутился в таком отчаянном положении; страх вызвать раздор в семье побудил его уклониться от встречи с мистером Уордлем; он хотел выйти в другую дверь, но так как она оказалась запертой, он поневоле вынужден был остаться. Положение было тягостное, но теперь он меньше об этом жалеет, ибо получил возможность заявить, в присутствии общих друзей, как глубоко и искренне любит дочь мистера Уордля, и с гордостью говорит, ЧТО ЭТО чувство взаимно, и если бы между ними пролегли тысячи миль или разлились воды океана,- все равно он ни на секунду не забудет тех счастливых дней, когда впервые... и так далее.
После такого торжественного заявления мистер Снодграсс снова отвесил поклон, заглянул в свою шляпу и направился к двери.
- Постойте! - заревел Уордль.- Почему... чтоб вас побрали...
- ...небесные силы,- кротко подсказал мистер Пиквик, опасавшийся худшего.
- Ладно - небесные силы,- повторил Уордль, не возражая против такой замены,- почему вы мне сразу Этого не сказали?
- Или не доверились мне? - прибавил мистер Пиквик.
- Ах, боже мой! - воскликнула Арабелла, спеша на выручку.- Какой смысл задавать сейчас все эти вопросы, когда вы из корысти хотели иметь зятя побогаче, и сами это знаете, а вдобавок вы такой вспыльчивый и жестокий, что вас боятся все, кроме меня! Пожмите ему руку и ради господа бога прикажите, чтобы ему принесли пообедать: у него такой вид, как будто он умирает с голоду. И пускай вам сейчас же подадут вина, потому что с вами сладу нет, пока вы не выпьете по крайней мере двух бутылок.
Достойный старый джентльмен ущипнул Арабеллу за ухо, расцеловал ее без всяких стеснений, очень нежно поцеловал свою дочь и горячо пожал руку мистеру Снодграссу.
- Она права по крайней мере в одном пункте,- весело сказал старый джентльмен.- Позвоните, чтобы нам дали вина.
Явилось вино, и в ту же секунду появился и Перкер. Мистеру Снодграссу накрыли за отдельным столиком, и, пообедав, он придвинул свой стул к Эмили, не вызывая ни малейшего протеста со стороны пожилого джентльмена.
Вечер прошел чудесно. Маленький мистер Перкер удивительно разошелся, рассказал несколько смешных историй и спел печальный романс, который оказался таким же забавным, как и его анекдоты. Арабелла была очень мила, мистер Уордль - очень весел, мистер Пиквик - очень приветлив, мистер Бен Эдлен - очень буен, влюбленные - очень молчаливы, мистер Уинкль - очень разговорчив, а все - очень счастливы.