Мистер Бен Эллен и мистер Боб Сойер сидели в маленьком кабинете за аптекой, занимаясь рубленой телятиной и видами на будущее, и, наконец, их разговор коснулся практики вышеупомянутого Боба и имеющихся у него шансов добиться независимого положения с помощью почтенной профессии, которой он себя посвятил.
- И мне кажется,- заметил мистер Боб Сойер, обсуждая предмет беседы,- мне кажется, Бен, что они довольно-таки сомнительны!
- Что сомнительно? - осведомился мистер Бен Эллен, прочищая свои мозги солидным глотком пива.- Что сомнительно?
- Да мои шансы,- ответил мистер Боб Сойер.
- А я и забыл о них,- сказал мистер Бен Эллен.- Пиво мне напомнило об этом, Боб. Да, что и говорить, они сомнительны.
- Удивительно, как обо мне пекутся бедняки, задумчиво продолжал мистер Боб Сойер. Они стучатся ко мне во все часы ночи; лекарства принимают в невероятном количестве; мушки и пиявки они ставят с упорством, достойным лучшего применения; прибавления семейства поистине устрашающие. Шесть вызовов в один и тот же день, Бен, и все обращаются ко мне!
- Это чрезвычайно приятно,- изрек мистер Бен Эллен, пододвигая тарелку к рубленой телятине.
- О, чрезвычайно! - отозвался Боб.- Но было бы еще приятнее, если бы мне доверяли пациенты, которые могут уделять один-два шиллинга. Эта лавочка была превосходно изображена в объявлении, Бен: практика, обширная практика - и больше ничего.
- Боб! - сказал мистер Бен Эллен, опуская нож и вилку и устремляя взор на своего друга. Боб, я вам скажу, что надо делать.
- А что? - полюбопытствовал мистер Боб Сойер.
- Вы должны как можно скорее сделаться обладателем тысячи фунтов Арабеллы.
- Трехпроцентные консоли, занесенные на ее имя в книгах Управляющего и Компании Английского банка, добавил Боб Сойер, обращаясь к юридическом терминологии.
- Вот именно,- подтвердил Бен.- Она получит этот капитал, как только достигнет совершеннолетия или выйдет замуж. До совершеннолетия ей остается год, а если вы смело возьметесь за дело - не пройдет и месяца, как она будет замужем.
- Она - очаровательное, прелестное созданье,- отчеканил мистер Роберт Сойер.- Насколько мне известно, у нее есть один только недостаток. К сожалению, этим единственным недостатком является отсутствие вкуса. Я ей не нравлюсь, Бен.
- По-моему, она сама не знает, что ей нравится, презрительно заметил мистер Бен Эллен.
- Возможно,- согласился мистер Боб Сойер.- Но, по-моему, она знает, что ей не нравится, а это куда важнее.
- Хотел бы я знать,- начал мистер Бен Эллен, сжимая зубы и напоминая скорее дикаря, пожирающего сырое волчье мясо, которое он разрывает руками, чем миролюбивого молодого джентльмена, приступающего с ножом и вилкой к рубленой телятине,- хотел бы я знать, не замешался ли тут какой-нибудь негодяй и не добивается ли он ее расположения. Мне кажется, я бы его убил, Боб!
- Я бы всадил в него пулю, попадись он мне только! добавил мистер Сойер, прихлебывая пиво и злобно выглядывая из-за кружки.- А если бы это на него не подействовало, я бы ее извлек так, чтобы он умер при операции.
Мистер Бенджемин Эллен молча и задумчиво созерцал своего друга в течение нескольких минут и затем спросил:
- Боб, вы никогда не делали ей предложения?
- Нет. Видел, что все равно никакого толку не будет,- ответил мистер Роберт Сойер.
- Вы его сделаете не позже, чем через двадцать четыре часа,- объявил Бен с убийственным хладнокровием. Она его примет, или я узнаю причину отказа. Я воспользуюсь своим правом.
- Ладно, сказал мистер Боб Сойер,- посмотрим.
- Да, посмотрим, мой друг! - грозно ответил мистер Бен Эллен. Он помолчал, потом снова заговорил голосом, прерывающимся от волнения: - Мой друг, вы с детства ее любили. Любили, когда мы вместе ходили в школу, и уже тогда она капризничала и оскорбляла ваше юное чувство. Помните, как вы в порыве детской любви просили ее принять два маленьких бисквита с тмином и сладкое яблоко - круглый пакетик, аккуратно завернутый в листок из тетради?
- Помню,- отозвался Боб Сойер.
- Кажется, она это отвергла? - спросил Бен Эллен.
- Отвергла! - подтвердил Боб.- Она сказала, что я очень долго таскал сверток в кармане штанов и яблоко согрелось, а это неприятно.
- Припоминаю,- мрачно сказал мистер Эллен.- После этого мы сами его съели, откусывая по очереди.
Боб Сойер меланхолически нахмурился, давая понять, что не забыл этого последнего обстоятельства, и оба Друга на время погрузились в размышления.
Пока происходила эта беседа между мистером Бобом Сойером и мистером Бенджемином Элленом и пока мальчик в серой ливрее, удивляясь, почему так затянулся обед, тревожно посматривал на стеклянную дверь, томимый мрачными предчувствиями относительно того количества телятины, которое в конце концов уцелеет для удовлетворения его аппетита,- по улицам Бристоля степенно катил собственный одноконный экипаж темно-зеленого цвета, влекомый откормленной бурой лошадью и управляемый хмурым человеком, который ниже пояса напоминал своим костюмом грума, а выше - кучера. Такого вида экипажи обычно принадлежат старым леди, склонным к экономии; и в этом экипаже действительно сидела старая леди, его хозяйка и владелица.
- Мартин! - крикнула из переднего окошка старая леди, обращаясь к хмурому человеку.
- Что прикажете? - отозвался хмурый человек, притронувшись к шляпе.
- К мистеру Сойеру,- сказала старая леди.
- Туда я и еду,- ответил хмурый человек.
Старая леди кивнула, очень довольная такой сообразительностью хмурого человека, а хмурый человек хлестнул бичом раскормленную лошадь, и они направились к мистеру Бобу Сойеру.
- Мартин! - сказала старая леди, когда экипаж остановился у двери мистера Роберта Сойера, преемника Нокморфа.
- Что прикажете? - отозвался Мартин.
- Попросите мальчика выйти и присмотреть за лошадью.
- Я и сам за ней присмотрю,- сказал Мартин, положив свой бич на крышу экипажа.
- Я этого никак не могу разрешить,- возразила старая леди.- Ваши показания совершенно необходимы, и вы должны войти в дом вместе со мной. Вы ни на шаг не должны отходить от меня, пока я буду разговаривать. Слышите?
- Слышу,- отозвался Мартин.
- Ну, так о чем же вы думаете?
- Ни о чем,- ответил Мартин.
С этими словами хмурый человек спустился с колеса, на котором стоял на пальцах правой ноги, окликнул мальчика в серой ливрее, распахнул дверцу экипажа, откинул подножку и, просунув руку в темной замшевой перчатке, вытащил старую леди с такой бесцеремонностью, словно это была картонка для шляпы.
- Ах, боже мой, Мартин! - воскликнула старая леди.- Теперь, когда мы здесь, я так волнуюсь, что вся дрожу.
Мистер Мартин кашлянул, прикрывшись темной замшевой перчаткой, но не выразил никакого сочувствия. Старая леди, успокоившись, засеменила к двери мистера Боба Сойера, а мистер Мартин последовал за ней.
Как только старая леди вошла в аптеку, мистер Бенджемин Эллен и мистер Боб Сойер, которые поспешили спрятать виски и воду и разлить вонючее лекарство, чтобы заглушить запах табачного дыма, бросились к ней навстречу с изъявлениями радости и любви.
- Дорогая тетушка! - воскликнул мистер Бен Эллен.- Как мило с вашей стороны, что вы заглянули к нам! Мистер Сойер, тетушка; мой друг мистер Боб Сойер, о котором я вам говорил по поводу... вы знаете, тетушка, по какому поводу.
Тут мистер Бен Эллен, бывший в данный момент не слишком трезвым, добавил одно слово: "Арабелла", воображая, будто говорит шепотом, но этот шепот был таким громким и таким внятным, что при всем желании невозможно было его не расслышать.
- Милый Бенджемин...- сказала старая леди, стараясь отдышаться и дрожа с головы до пят.- Не пугайтесь, мой милый, но я хотела бы поговорить минуту наедине с мистером Сойером. Только одну минуту.
- Боб,- сказал мистер Бен Эллен,- не проводите ли вы мою тетушку в кабинет?
- Разумеется,- отвечал Боб профессиональным тоном.- Пожалуйте сюда, сударыня. Не волнуйтесь, сударыня. В самый короткий срок мы все приведем в порядок, нимало в этом не сомневаюсь. Ну-с, сударыня, я вас слушаю.
С этими словами мистер Боб Сойер, усадив старую леди в кресло, закрыл дверь, придвинул свой стул к креслу и приготовился слушать о симптомах недуга, из которого надеялся извлечь великие выгоды и доходы.
Первым делом старая леди начала качать головой и плакать.
- Нервы! - снисходительно заметил Боб Сойер.- Камфара три раза в день и успокоительное на ночь.
- Не знаю, как начать, мистер Сойер,- сказала старая леди.- Это так мучительно, так ужасно.
- Незачем начинать, сударыня,- возразил мистер Боб Сойер.- Я заранее знаю все, что вы скажете. С головой делается что-то неладное.
- Мне очень грустно было бы думать, что с сердцем неладно,- слабо простонав, проговорила старая леди.
- О, с этой стороны опасность вам не грозит, сударыня,- отвечал Боб Сойер.- Желудок - вот первопричина.
- Мистер Сойер!- вздрогнув, воскликнула старая, леди.
- Никаких сомнений быть не может, сударыня,- продолжал Боб с глубокомысленной миной.- Своевременно принятое лекарство могло бы все это предотвратить.
- Мистер Сойер,- сказала старая леди, волнуясь еще сильнее, чем раньше,- либо ваше поведение - величайшая дерзость по отношению к человеку, очутившемуся в таком положении, как я, либо оно вызвано непониманием цели моего визита. Если бы какие-нибудь лекарства или предусмотрительность могли предотвратить то, что произошло, я не преминула бы ими воспользоваться. Поговорю-ка я лучше с племянником,- добавила старая леди, с негодованием теребя свой ридикюль и приподнимаясь с кресла.
- Подождите минутку, сударыня! - сказал Боб Сойер.- Боюсь, что вас нс понял. Что случилось, сударыня?
- Моя племянница, мистер Сойер,- ответила старая леди,- сестра вашего друга...
- Ну, а дальше, сударыня? - нетерпеливо понукал Боб, ибо хотя старая леди и была очень взволнована, но говорила с мучительной медлительностью, подобно многим старым леди.- Ну, а дальше что?
- Три дня назад она покинула мой дом, мистер Сойер, под предлогом навестить мою сестру, другую свою тетку, которая держит большой пансион как раз за третьим придорожным столбом, там, где большая ракита и дубовые ворота,- сказала старая леди, делая паузу, чтобы вытереть слезы.
- К черту ракиту, сударыня! - воскликнул Боб, забыв от волнения о своем профессиональном достоинстве.- Говорите скорее! Подбавьте пару, сударыня, прошу вас!
- Сегодня утром,- медленно произнесла старая леди,- сегодня утром сна...
- Должно быть, вернулась домой, сударыня,- с живостью подсказал Боб.- Она вернулась?
- Нет, не вернулась. Она прислала письмо,- возразила старая леди.
- Что же она пишет? - нетерпеливо спросил Боб.
- Она пишет, мистер Сойер,- отвечала старая леди,- и я как раз хочу, чтобы вы подготовили к этому Бенджемина осторожно и постепенно... она пишет, что... письмо у меня в кармане, мистер Сойер, но очки остались в экипаже, а без них мы только время потеряем, если я буду отыскивать для вас это место... короче говоря, мистер Сойер, она пишет, что вышла замуж...
- Что?!- сказал, или, вернее, завопил мистер Боб Сойер.
- Вышла замуж,- повторила старая леди.
Мистер Боб Сойер не слушал дальше. Выбежав из кабинета в лавку, он заорал зычным голосом:
- Бен, дружище, она сбежала!
Едва мистер Бен Эллен, дремавший за прилавком, свесив голову примерно на полфута ниже колен, услыхал эту потрясающую новость, как набросился на мистера Мартина и, вцепившись рукой в горло этому молчаливому слуге, выразил намерение тут же его задушить. С быстротой, продиктованной отчаянием, он начал приводить это намерение в исполнение, проявляя большую Энергию и хирургическую сноровку.
Мистер Мартин, человек немногословный и обладающий весьма незначительным даром красноречия, в течение нескольких секунд переносил эту операцию с очень спокойным и любезным выражением лица; убедившись, однако, что она в недалеком будущем грозит лишить его на вечные времена возможности притязать на какое бы то ни было жалование, харчи и прочее, он нечленораздельным бормотанием выразил свой протест и повалил мистера Бена Эллена на пол. Так как этот джентльмен уцепился руками за его шарф, то мистеру Мартину ничего не оставалось, как последовать за ним. Оба барахтались на полу, как вдруг дверь распахнулась настежь и появились еще двое нежданных-негаданных гостей, а именно мистер Пиквик и мистер Сэмюел Уэллер.
При виде разыгравшейся сцены мистер Уэллер тотчас вообразил, будто мистер Мартин нанят заведением Сойера, преемника Нокморфа, и должен принимать сильно действующие лекарства, устраивать припадки и быть объектам экспериментов или глотать время от времени яд, дабы испытать силу новых противоядий,- словом, проделывать нечто такое, что способствует прогрессу великой науки - медицины - и удовлетворяет неукротимый дух любознательности, пылающий в груди двух молодых ее служителей. Посему, не делая попытки вмешаться, Сэм преспокойно стоял и смотрел, словно был чрезвычайно заинтересован результатами происходящего эксперимента. Иначе вел себя мистер Пиквик. С присущей ему энергией он мгновенно бросился к борцам и громко воззвал к зрителям, требуя их вмешательства.
Это привело в себя мистера Боба Сойера, который до сей поры был совершенно парализован буйным припадком своего приятеля. С помощью этого джентльмена мистер Пиквик поставил на ноги Бена Эллена. Мистер Мартин, оставшись на полу один, встал сам и начал озираться.
- Мистер Эллен! - сказал мистер Пиквик.- Что с вами, сэр?
- Ничего, сэр,- отвечал с высокомерным презрением мистер Эллен.
- Что с ним такое? - осведомился мистер Пиквик, обращаясь к Бобу Сойеру.- Он нездоров?
Не успел Боб ответить, как мистер Бен Эллен схватил мистера Пиквика за руку и горестно прошептал:
- Моя сестра, дорогой сэр, моя сестра...
- Ах, вот что! - воскликнул мистер Пиквик.- Надеюсь, мы это дело легко уладим. Ваша сестра прекрасно себя чувствует, и я явился сюда с целью...
- Очень жаль, что приходится прерывать такие приятные разговоры, как сказал король, распуская парламент,- вмешался мистер Уэллер, поглядев в стеклянную дверь,- но тут случился еще один эксперимент, сэр. Какая-то почтенная старая леди лежит на ковре и ждет вскрытия, или гальванизации, или еще какой-нибудь живительной и научной операции.
- Я совсем забыл! - воскликнул мистер Бен Эллен.- Это моя тетушка.
- Ах, боже мой!- воскликнул мистер Пиквик.- Бедная леди! Осторожнее, Сэм, осторожнее!
- Странное положение для члена семьи,- заметил Сэм Уэллер, водворяя тетушку в кресло.- Эй, помощник костоправов, тащи нюхательное!
Это последнее замечание относилось к мальчику в сером, который, поручив экипаж заботам сторожа, пришел узнать о причине суматохи. С помощью мальчика в сером, мистера Боба Сойера и мистера Бенджемина Эллена (который, напугав свою тетушку до обморока, трогательно хлопотал о приведении ее в чувство) старая леди, наконец, очнулась. Тогда мистер Бен Эллен с недоумевающим видом спросил мистера Пиквика, о чем он начал говорить, когда его столь трагически прервали.
- Надеюсь, здесь все свои? - осведомился мистер Пиквик, откашливаясь и посматривая на молчаливого человека с хмурой физиономией, который незадолго до этого правил раскормленной лошадью.
Это напомнило мистеру Бобу Сойеру, что мальчишка в сером стоит тут же, вытаращив глаза и навострив уши. Начинающий фармацевт был поднят за шиворот и выброшен за дверь, после чего Боб Сойер уведомил мистера Пиквика, что можно говорить не стесняясь.
- Ваша сестра, дорогой мой сэр, находится в Лондоне,- сообщил мистер Пиквик, обращаясь к Бендже- мину Эллену.- Она здорова и счастлива.
- Мне нет дела до ее счастья,- сказал мистер Бенджемин Эллен, махнув рукой.
- А мне есть дело до ее мужа, сэр! - вмешался Боб Сойер.- Он будет иметь дело со мной, сэр, на расстоянии двадцати шагов, и я разделаюсь с ним так, сэр, с этим гнусным негодяем, что на него будет страшно смотреть!
Это был прекрасный вызов и вдобавок великодушный, но мистер Боб Сойер несколько ослабил эффект, присовокупив замечание общего порядка по поводу проломленных голов и подбитых глаз, каковые дополнения казались вульгарными по сравнению с началом речи.
- Позвольте, сэр,- сказал мистер Пиквик,- раньше, чем применять эти эпитеты к упомянутому джентльмену, рассудите хладнокровно, велика ли его вина, а главное вспомните, что он принадлежит к числу моих друзей.
- Как!- удивился Боб Сойер.
- Его имя? - крикнул Бен Эллен.- Его имя!
- Мистер Натэниел Уинкль,- ответил мистер Пиквик.
Мистер Бенджемин Эллен неторопливо раздавал каблуком свои очки, подобрал осколки и, рассовав их по трем карманам, скрестил руки, закусил губы и устремил грозный взгляд на кроткую физиономию мистера Пиквика.
- Так это вы, сэр, покровительствовали и способствовали этому браку? - осведомился, наконец, мистер Бенджемин Эллен.
- А слуга этого джентльмена,- перебила старая леди,- шнырял вокруг моего дома и старался втянуть моих слуг в заговор против их хозяйки. Мартин!
- Что прикажете? - откликнулся хмурый человек, шагнув вперед.
- Это тот самый человек, которого вы видели в переулке? О нем вы говорили мне сегодня утром?
Мистер Мартин, человек, как известно, немногословный, посмотрел на Сэма Уэллера, кивнул головой и пробурчал:
- Он самый.
Мистер Уэллер, не страдающий гордыней, дружески улыбнулся, встретив взгляд хмурого грума, и вежливо сообщил, что "встречался с ним раньше".
- И этого преданного человека я чуть было не задушил! - воскликнул мистер Бен Эллен.- Мистер Пиквик, как вы смели разрешить вашему парню принимать участие в похищении моей сестры? Я требую у вас объяснения, сэр.
- Объяснитесь, сэр! - гневно возопил Боб Сойер.
- Это заговор,- сказал Бен Эллен.
- Форменное мошенничество,- добавил мистер Боб Сойер.
- Низкий обман,- вставила старая леди.
- Надувательство,- заметил Мартин.
- Прошу вас, выслушайте меня,- заговорил мистер Пиквик, когда мистер Бен Эллен упал в кресло, в котором пускали кровь пациентам, и оросил слезами свой носовой платок.- В этом деле я никакой помощи не оказывал и только однажды присутствовал при свидании молодых людей, которого не мог предотвратить. Я считал, что мое присутствие пресечет все подозрения, какие могли бы возникнуть. Этим ограничивается мое участие, и я понятия не имел о том, что они задумали немедленно вступить в брак. Впрочем, заметьте,- поспешил поправиться мистер Пиквик,- заметьте, я не говорю, что помешал бы этому браку, знай я о нем заблаговременно.
- Вы слышите, слышите? - обратился мистер Бенджемин Эллен к присутствующим.
- Надеюсь, они слышат,- кротко сказал мистер Пиквик, озираясь вокруг.- И надеюсь,- добавил сей джентльмен, причем его лицо раскраснелось,- они будут слушать и дальше. На основании того, что было доведено до моего сведения, сэр, я утверждаю, что вы никакого права не имели насиловать чувства своей сестры, как пытались это сделать. Скорее вам следовало бы прибегнуть к нежности и терпению, чтобы заступить место более близких родных, которых она утратила в детстве. Что же касается моего молодого друга, то о нем я могу сказать следующее: с точки зрения материальных благ он занимает такое же - если не лучшее - положение, как и вы, и если вы не желаете обсуждать этот вопрос с подобающей сдержанностью, я уклоняюсь от дальнейших разговоров на эту тему.
- Я бы хотел сделать несколько коротеньких замечаний в добавление к тому, что было сказано почтенным джентльменом, который только что замолчал,- произнес мистер Уэллер, выступив вперед,- а именно: один из присутствующих назвал меня парнем.
- Это не имеет ни малейшего отношения к делу, Сэм,- перебил мистер Пиквик.- Пожалуйста, замолчите.
- По этому пункту я и не собираюсь говорить, сэр,- возразил Сэм,- а речь идет вот о чем: может быть, Этот джентльмен думает, что тут была какая-то старая привязанность, но ничего такого на самом деле не было. Молодая леди в самом начале знакомства сказала, что терпеть его не может. Никто ему дороги не перебивал, и дело кончилось бы для него точь-в-точь так же, даже если бы молодая леди никогда в глаза не видела мистера Уинкля. Вот что я хотел сказать, сэр, и надеюсь, что теперь я успокоил этого джентльмена.
После утешительных замечаний мистера Уэллера наступила короткая пауза. Затем мистер Бен Эллеи, встав со стула, объявил, что никогда больше не увидит Арабеллы, а мистер Боб Сойер, презирая лестные заверения Сэма, поклялся жестоко отомстить счастливому супругу.
Но как раз в тот момент, когда страсти разгорелись и грозили остаться в таком состоянии, мистер Пиквик обрел могущественную союзницу в лице старой леди, которая,- по-видимому, весьма потрясенная той речью, какую он произнес в защиту ее племянницы,- рискнула высказать мистеру Бенджемину Эллену несколько утешительных мыслей в таком духе: пожалуй, в конце концов хорошо, что не случилось чего-нибудь похуже; чем меньше об этом говорить, тем скорее все уладится, и, честное слово, она не уверена, так ли уж это плохо; что сделано, того не переделаешь, и если горю ничем не поможешь, значит надо терпеть - и добавила еще немало таких же оригинальных и ободряющих доводов. На все это мистер Бенджемин Эллен отвечал, что он отнюдь не намерен оказать неуважение тетушке или кому бы то ни было из присутствующих, но если им все равно и они позволят ему поступать по-своему, то он предпочитает безумно ненавидеть свою сестру до самой смерти и даже после оной.
Наконец, когда об этом решении было заявлено раз пятьдесят, старая леди, внезапно выпрямившись и приняв величественную осанку, пожелала узнать, за какие такие провинности ей не оказывают уважения, подобающего ее возрасту и достоинству; и почему она должна просить и умолять своего собственного племянника, которого она помнит лет за двадцать пять до его рождения и знала лично, когда у него во рту не было ни единого зуба, не говоря уже о том, что она присутствовала при первой его стрижке и принимала участие во многих других чрезвычайно важных церемониях, и одно это дает ей право требовать от него любви, послушания и сочувствия до конца жизни.
Пока добрая леди распекала мистера Бена Эллена, Боб Сойер и мистер Пиквик удалились для конфиденциального разговора в соседнюю комнату, и там мистер Сойер, как было замечено мистером Пиквиком, прикладывался несколько раз к горлышку черной бутылки, под влиянием которой на его физиономии появилось беззаботное и даже веселое выражение. Наконец, он с бутылкой в руке вышел из комнаты и, выразив сожаление по поводу того, что свалял дурака, предложил тост за здоровье и благополучие мистера и миссис Уинкль, коих он, чуждый всякой зависти, готов поздравить.
Услышав эти слова, мистер Бен Эллен вдруг вскочил со стула и, схватив бутылку, откликнулся с такой готовностью на тост, что лицо у него почернело, как сама бутылка, ибо напиток отличался крепостью. Затем черная бутылка стала переходить из рук в руки, пока не опустела, вызвав столько рукопожатий и поздравлений, что даже металлическая физиономия мистера Мартина расплылась в улыбку.
- А теперь,- сказал Боб Сойер, потирая руки,- мы чудесно проведем вечер.
- Как ни досадно, но я должен вернуться в гостиницу,- возразил мистер Пиквик.- За последнее время я отвык от путешествий, и поездка чрезвычайно утомила меня.
- Не выпьете ли вы чаю, мистер Пиквик? - с покоряющей любезностью предложила старая леди.
- Благодарю вас, никак не могу,- отвечал сей джентльмен.
Дело в том, что возрастающее расположение старой леди и послужило главной причиной, побудившей мистера Пиквика удалиться. Он вспомнил миссис Бардл, и от каждого взгляда старой леди его бросало в холодный пот.
Так как мистер Пиквик решительно отказался остаться, то условились, по его инициативе, что мистер Бенджемин Эллен поедет вместе с ним к мистеру Уинклю-старшему и карета будет подана завтра к девяти часам утра. Затем мистер Пиквик распрощался и в сопровождении Сэмюела Уэллера отправился в гостиницу "Кустарник". Следует отметить, что физиономия мистера Мартина судорожно исказилась, когда он прощался с Сэмом и пожимал ему руку, и что он выжал из себя улыбку и ругательство одновременно. На основании таких симптомов те, кто был близко знаком со странностями этого джентльмена, заключили, что он чрезвычайно доволен обществом мистера Уэллера и добивается чести более близкого с ним знакомства.
- Прикажете занять для вас отдельный кабинет, сэр? - осведомился Сэм, когда они прибыли в "Кустарник".
- Нет, не стоит, Сэм,- отвечал мистер Пиквик.- Я уже пообедал в ресторане и скоро лягу спать. Посмотрите, Сэм, есть ли кто-нибудь в комнате для торговых агентов.
Мистер Уэллер отправился исполнять поручение и вскоре доложил, что там никого нет, кроме одноглазого джентльмена, который распивает подслащенный портвейн с лимоном вместе с хозяином гостиницы.
- Я присоединюсь к ним,- сказал мистер Пиквик.
- Чудной парень этот одноглазый, сэр,- сообщил мистер Уэллер, шагая впереди.- Такой чепухи наболтал хозяину, что тот хорошенько не знает, на ногах он стоит или на голове.
Когда мистер Пиквик вошел, человек, к которому относилось это замечание, сидел в дальнем углу комнаты и курил большую голландскую трубку, не спуская един- стенного глаза с круглолицего хозяина, жизнерадостного на вид старика. Ему он только что рассказал какую-то поразительную историю, о чем свидетельствовали отрывистые восклицания вроде: "Ну, ни за что бы не поверил! Да слыханное ли это дело! В голову бы не пришло, что такие вещи случаются!", и другие возгласы изумления, невольно вырывавшиеся у хозяина, когда он встречал пристальный взгляд одноглазого.
- Здравствуйте, сэр,- сказал одноглазый мистеру Пиквику.- Прекрасный вечер, сэр.
- О да! - отозвался мистер Пиквик, когда слуга поставил перед ним графинчик бренди и горячую воду.
Пока мистер Пиквик разбавлял бренди водой, одноглазый зорко посматривал на него и, наконец, сказал:
- Как будто я с вами уже встречался.
- Что-то не припоминаю,- отвечал мистер Пиквик.
- Ну, конечно! - сказал одноглазый.- Вы меня не знаете, а я знал двух ваших друзей, которые останавливались в итенсуиллском "Павлине" во время выборов.
- Ах, вот как! - воскликнул мистер Пиквик.
- Вот-вот,- подтвердил одноглазый.- Я рассказал им одну историю о своем приятеле Томе Смарте. Быть может, они вам говорили об этом.
- Частенько,- улыбаясь, ответил мистер Пиквик.- Кажется, это был ваш дядя?
- Нет, только друг моего дяди,- возразил одноглазый.
- А все-таки удивительный человек был этот ваш дядя,- заметил хозяин гостиницы, покачивая головой.
- Да, пожалуй, что так,- согласился одноглазый.- Об этом самом дяде, джентльмены, я могу вам рассказать историю, которая вас удивит.
- Неужели? - воскликнул мистер Пиквик.- Непременно расскажите.
Одноглазый торговый агент зачерпнул стакан портвейна из чаши, выпил, затянулся голландской трубкой, крикнул Сэму Уэллеру, топтавшемуся у двери, чтобы, он не уходил, если ему хочется послушать, ибо эта история отнюдь не секрет, и, уставившись единственным глазом в лицо хозяина, поведал историю, которую мы изложим в следующей главе.