В "Очерках Боза" нарисована гротескная картина буржуазного общества, основной движущей пружиной которого является господство материального интереса над всей и всяческой духовностью.
Буржуазное общество в его активных, действенных представителях (а не в лице его жертв, какими являются эпизодические герои элегических очерков) являлось Диккенсу в образе животного царства. В этих движущихся механизмах, начиненных эгоистическими вожделениями, Диккенс не признавал и не хотел признать людей. Человечество для Диккенса начиналось где-то в совсем иных сферах.
Но, разоблачая дурные, низменные наклонности этих мелких и иногда довольно-таки свирепых животных, Диккенс все же смотрел на них с улыбкой снисхождения, - сверху вниз. Поэтому основной, господствующей стихией в этих рассказах является юмор, а не сатира.
Зло, дурное начало, там, где оно встречается у раннего Диккенса в чистом виде, обычно является, в согласии с традицией готического романа, откуда-то извне, как самостоятельная сила. Оно не опознано, не связано окончательно с изображенной им "животной" природой буржуазии. В этом отличие Диккенса от его современника Бальзака, который сумел глубоко вскрыть материальную, экономическую основу дурного, "черного" начала буржуазного общества. Диккенс изобразил низменные черты буржуазного общества, но в ранний период своего творчества он еще не проникся сознанием его колоссальной силы, еще не понял его сути как целого. "Страшная сила" оказалась у Диккенса где-то за скобками общественных отношений, которые Диккенс до поры до времени изображает только карикатурно.
В "Очерках Боза" на первом плане показан тот самый мир, который в "Записках Пиквикского клуба" отойдет на второй план, приобретет значение активного фона для идиллического путешествия мистера Пиквика и его друзей.
Многие очерки дают непосредственный материал для этого фона. Таков, например, рассказ о семействе Тэггсов в Рамсгейте. Здесь изображено общество, которое впоследствии встретит пиквикистов в фешенебельном Бате (изображение курортной жизни стало Традицией в английской литературе со времен смоллетовского "Гэмфри Клинкера"). И там и тут - все те же маменьки, горящие желанием сбыть с рук засидевшихся дочек, те же вечерние ассамблеи и утренние воды (или купанья), то же преклонение перед законодателями мод, та же атмосфера флирта и "роскошной" жизни. Повторяются даже второстепенные персонажи - ревнивый муж и его хорошенькая жена, в которую влюблен (или кажется влюбленным) один из героев (Саймон Тэггс и капитан Уотерс в "Очерках Боза"; Даулер и мистер Уинкль - в "Пиквикском клубе").
В своем гениальном первом романе по мере продвижения от главы к главе Диккенс обретал своих положительных героев ("пиквикисты"). В "Очерках Боза" эти положительные герои еще не сложились, и автор занят сплошь только гротескным изображением буржуазного общества, - не находя и, конечно, не стараясь найти в нем какие-либо положительные стороны.
Положительными героями Диккенса станут те люди, которых он силою своего воображения, своего юмора и своей сентиментальности выведет за обычные рамки буржуазного общества (мистер Пиквик и его друзья).
Это люди, которым в победе над материальным, денежным миром буржуазии отказано не потому, что они для этого слишком недальновидны или просто ошибаются в своих корыстных расчетах (как это часто случается с отрицательными героями Диккенса в наказание за их низменные побуждения), а потому, что эти люди вообще бесконечно далеки от какой-либо корысти, от сознания собственной выгоды, короче говоря, потому, что они не являются типично буржуазными людьми.
Некоторые намеки на этих будущих положительных комических героев имеются уже в "Очерках Боза": так, если миссис Тиббс в своей скупости и страсти к наживе смешна и противна, то мистер Тиббс, угнетаемый ею супруг, потихоньку выпивающий молоко и организующий браки ее постояльцев, - смешон и умилителен. Так же бескорыстным, просто веселым молодым человеком является "вечный студент" Перси Нокс - прототип студентов-медиков "Пиквикского клуба". Но это пока что - только намеки.
Положительными героями Диккенса будут люди, исполненные бесконечной человеческой доброты, непоколебимой и неисчерпаемой.
"Очерки Боза", в сравнении с последующими произведениями Диккенса, лишены еще той смелой человеколюбивой установки, которая выдвинет их автора в один ряд с крупными писателями-гуманистами европейской литературы.